Черный хлеб дорог. Русский хтонический рассказ - Алексей Небыков

Скачать книгу

виднелись черные рытвины.

      В сохранившихся осколках я увидел что-то под чердачным окном, что-то низкое и широкое прямо позади себя. Предмет без освещения был совсем неприметен. Я подошел к окну, откинул закрывавшие его плотные шторы и обнаружил рабочий стол деда.

      На его массивной поверхности лежал дагерр, главный участник страсти деда – искусной съемки. Тут же стояли керосиновая лампа, письменный прибор и покрытые пылью фотокарточки. Проведя ладонью по глади снимков, я увидел бабушку, ее нежное приветливое лицо и привычный, немного застенчивый взгляд. А на втором – разглядел двух мальчиков, отца и его брата, который несчастно погиб, увязнув в иле на озере, в возрасте восьми лет… А еще на одном снимке стоял рослый мужчина в стеганой ватной куртке неясного цвета, в черных брюках и сапогах. На голове его был картуз. Черты лица крупные, сильно развитая нижняя челюсть, большой, резко очерченный рот. Это был мой дед, моя кровь. Хотя, скажу честно, портрет его был уж больно суровым и даже страшным.

      Возле стола стояло тяжелое кресло. Резные, уставленные предметами полки нависали над столом. На них разместились пластинки-дагерротипы, журналы, блокноты, письма и два фотоальбома – черного и серого цвета. Наверное, когда-то давно дед долгими ночами проводил здесь время, думая о семье и ссоре с моим отцом…

      Я достал серый альбом с заклепками сверху. И, открыв его, с ужасом угадал на первом снимке сбитого кота. Тот же окрас, длина лап, обрез глаз. Только кот на карточке совсем не казался живым. Он лежал в неестественной позе на небольшом столе перед тем самым страшным зеркалом в центре чердака. Тень с дагерром в отражении на снимке, несомненно, принадлежала деду.

      Следующие страницы в альбоме были не менее жуткими. Каждая была украшена рельефными окошками, а внутри помещались снимки ветхих домов, комнат и, по всей видимости, их жителей. Разодетые мужчины и женщины сидели на стульях напротив домов с закрытыми глазами, стояли, привалившись к изгороди, лежали парами, тройками, целыми семьями на больших подушках в кроватях. Глаза прикрыты, уста сомкнуты, лица безмятежны. Дети в окружении кукол покоились в колясках, люльках, сидели, взявшись за ручки, на диванчиках. Всех их объединяло состояние нерушимого покоя или, скорее, глубокого сна.

      Внезапный с улицы скрип оторвал меня от альбома. Я кинулся к выходу с чердака и через пелену дождя разглядел, как сосед напротив вышел с дровами из сарая. Лохматые космы, заросшее, горчичного цвета лицо. Он шел, будто раскачиваясь, подволакивал ноги, плечи его были перекошены, одно выше другого. Я окрикнул его. Но, увидав меня, он лишь быстрее закряхтел к дому и, хлопнув дверью, скрылся.

      Дикая эта неприветливость теперь не казалась мне странной. Другое беспокоило меня. И этот дом, и этого соседа я видел на сонных снимках. Тем карточкам уже более ста лет. А значит подволакивающему ноги невеже – еще больше…

      Я вернулся к столу и достал второй – черный альбом. В нем оказались похожие серые, желтые, грязно-зеленые деревенские дома,

Скачать книгу