LITMIR.BIZ

      Прощай, любовь! Уж мне теперь негоже

      На крюк с наживкой лезть, как на рожон;

      Меня влекут Сенека и Платон

      К сокровищам, что разуму дороже.

      И я, как все, к тебе стремился тоже,

      Но, напоровшись, понял, не резон

      Бежать за ветром бешеным вдогон

      И для ярма вылазить вон из кожи.

      Итак, прощай! Я выбрал свой удел.

      Морочь юнцов, молокососов праздных,

      На них, еще неопытных и страстных,

      Истрать запас своих смертельных стрел.

      А я побуду в стороне; мне что-то

      На сгнивший сук взбираться неохота.

      Милый Уайетт, так бывает:

      Леди голову теряет,

      Рыцарь – шелковый платок.

      Мчится времени поток.

      А какие видны зори

      С башни Генриха в Виндзоре!

      Ястреб на забрало сел,

      Белую голубку съел.

      «О́ни-сва кималь-и-пансы…»[10]

      Государь поет романсы

      Собственного сочине…

      Посвящает их жене.

      Он поет и пьет из кубка:

      «Поцелуй меня, голубка».

      И тринадцать красных рож

      С государем тянут то ж:

      «О́ни-сва кималь-и-пансы…» –

      И танцуют контрадансы

      Под волыночный мотив,

      Дам румяных подхватив.

      А другие англичане

      Варят пиво в толстом чане

      И вздыхают говоря:

      «Ведьма сглазила царя».

      …В темноте не дремлет стража,

      Время тянется, как пряжа,

      Но под утро, может быть,

      Тоньше делается нить.

      Взмыть бы, высоко, красиво,

      Поглядеть на гладь Пролива! –

      Гребни белые зыбей –

      Словно перья голубей.

      Улетай же, сокол пленный! –

      Мальчик твой мертворожденный

      По родительской груди

      Уж соскучился, поди.