Гештальт-подход и психодрама в терапии «запрета проявляться» - Евгения Рассказова

Скачать книгу

своих чувствах, но я была настойчивой и попросила её выбрать из обширного списка эмоций и состояний как можно больше всего, что она тогда переживала. Я знаю, как важно войти в контакт со всеми своими чувствами, чтобы увидеть себя в описываемый момент будто бы со стороны, понять, как много чувств ситуация вызвала, какую бурю подняла внутри – и в итоге осознать, как много усилий и героизма потребовалось просто для того, чтобы эту ситуацию выдержать.

      Ирина выбирала карточки с эмоциями и говорила: «В тот момент я чувствовала безысходность, стыд, отвращение, неловкость, гнев… я была потрясена, ошарашена, чувствовала себя потерянной и загнанной, униженной. Уязвленной. Я почувствовала потерю самоценности».

      Пока длилось это перечисление, голос Ирины постепенно менялся. Где-то на слове «гнев» она вздохнула и начала говорить иначе, как в самом начале нашего занятия. В какой-то момент её голос даже зазвенел. Похоже было, что прямо сейчас что-то в ней меняется. Ирина сказала, что ей стало легче дышать, а после этого вспомнила ещё детали: «Там ещё была моя близкая подружка, которая жила в другом номере. Мне вспоминаются какие-то шуточки с её стороны. Какой-то негативный отклик. В этот момент она отделилась. Она как будто говорила: «Я в этом не участвовала, я молодец». Она отделилась от меня и присоединилась к ней».

      После такого рассказа я предложила Ирине сформулировать её претензии, и мы вместе занялись этим, а потом она озвучила их пустому стулу, где «сидела» учительница: «В связи с тем, что произошло, я требую от тебя признания своей неадекватности. Признания своей вины. Признания своей ответственности. Это ты больная, а не я. Это у тебя в голове все эти фантазии. Это ты развращённая старуха, что могла подумать такое про детей. Моё самое большое чувство сейчас – это ярость. Моей ярости настолько много, что я бы тебя просто взорвала. Ты вообще недостойна воспитывать детей и учить их чему-то. Даже близко тебя нельзя подпускать. Я требую от тебя уйти из этой профессии. Сообщаю тебе, что ты не имеешь права находиться в этой профессии. Я лишаю тебя этого права. Ты предала меня, я злюсь на тебя и ненавижу тебя за то, что ты вообще заставила меня такое пережить. Это было чувство очень сильного стыда и унижения».

      Наконец, я предложила ей принять на себя роль учительницы и выслушать свои собственные слова из роли. Ира села на стул, а другой человек из группы снова повторил те же самые претензии.

      Я спросила, как ей в роли учительницы слышать это. «Учительница» ответила: «Я не признаюсь, но я себя чувствую какой-то загнанной в угол. Меня к стенке прижали, но я до последнего не признаюсь. Я сильно сопротивляюсь. Но где-то в глубине души – да, я признаю, что я не в норме».

      Когда мы с Ирой закончили эту работу, остальные участники поделились своими чувствами: они очень сопереживали ей, чувствовали огромное напряжение, одна женщина призналась, что была тронута настолько сильно, что в какие-то моменты почти не дышала; сейчас все они испытывают облегчение. Ирина ответила, что тоже испытывает теперь огромное облегчение,

Скачать книгу