Скачать книгу

главе «Театр в ГУЛАГе» фотоальбома Томаша Кизны «ГУЛАГ» (2004) можно увидеть обескураживающе эффектные снимки различных сцен, актеров и актрис. В зале сидели солдаты лагерных войск, представители охраны и лагерной администрации. Кизны воспроизводит фотографию игравшего в театре Медвежьегорска и на Соловках актера (с московским театральным прошлым) Ивана Николаевича Русинова и цитирует его пересказ разнообразной недельной программы:

      [Р]епертуар выглядел так: в понедельник – драма, во вторник – опера, в среду – оперетта, в четверг – балет, в пятницу – симфонический концерт (в оркестре играло около пятидесяти музыкантов), в субботу – эстрадный концерт; в воскресенье – кинофильм26.

      Уголовники создали театр «Свои» и хор, исполнявший лагерные песни. Лихачев, который отдельно упоминает постановку «Маскарада» Лермонтова и показ фильма по сценарию Виктора Шкловского, позже комментирует эту деятельность так:

      Солтеатр с его занавесом, отделявшим смерть и страдания тифозных больных от попыток сохранить хоть какую-то интеллектуальную жизнь теми, кто завтра и сам мог оказаться за занавесом, – почти символ нашей лагерной жизни (да и не только лагерной – всей жизни в сталинское время) (ЛД 218)27.

      Трудно понять несоответствие между этими культурными возможностями – и преступлениями, которые совершались не только в отношении подневольных работников (они составляли отдельный «слой»), но и в отношении культурной «элиты»28. В документальном романе французского писателя Оливье Ролена «Метеоролог», опубликованном на немецком языке в 2015 году, на материале переписки заключенного с семьей из архива «Мемориала» рассказывается о судьбе ведущего в 1920–1930‑е годы исследователя погоды и стратосферы Алексея Феодосьевича Вангенгейма, приговоренного к нескольким годам на Соловках и расстрелянного в 1937 году. Из этой переписки, как и из оценки Лихачева, видно, что участники культурного «времяпрепровождения» прекрасно осознавали эту раздвоенность лагерной жизни. Их редевшие вследствие казней или перевода в другие лагеря ряды пополнялись новыми арестантами. По сути на Соловках осуществлялся эксперимент, жертвами которого стали сотни заключенных29. Известия об этом, если куда-нибудь и просачивались, сенсации не производили. Упомянутые публикации о начальной фазе существования лагерей игнорировались или отметались.

      Эта неготовность воспринимать представленную в виде документальных отчетов или воспоминаний информацию о развитой системе ГУЛАГа не изменилась и в 1940‑е годы. Признать их значение помешали преданные огласке после Второй мировой войны знания о нацистских лагерях смерти и начало холодной войны. Правда, в Германии рассказы вернувшихся из советского военного плена вызывали смущение, однако не смогли по-настоящему открыть глаза на советскую репрессивную систему30.

      Иная ситуация складывалась во Франции, где споры по поводу

Скачать книгу


<p>26</p>

Кизны Т. ГУЛАГ: Соловки. Беломорканал. Вайгач. Театр в ГУЛАГе. Колыма. Воркута. Мертвая дорога / Пер. с польск. М., 2007. С. 278. Солтеатр уже некоторое время выступает предметом историко-театроведческого изучения.

<p>27</p>

См. также илл. на с. 186–187 настоящей книги.

<p>28</p>

В исследованиях холокоста считается, что культурная деятельность на Соловках послужила образцом для Терезиенштадта.

<p>29</p>

См.: Bogumil Z. The Solovetski Islands and Butovo as two «Russian Golgothas». New Martyrdom as a Means to Understand Soviet Repression // (Hi-)Stories of the Gulag / Eds. Fischer von Weikersthal, Thaidigsmann. P. 133–158. О проблеме статистики жертв см. анализ российского историка Галины Ивановой: Ivanova G. Die Gulag-Statistiken im Spiegel von Archivmaterialien und Memoiren // Ibid. P. 21–35.

<p>30</p>

Основанная на личном опыте книга Гунтера Тиле «1945 год. После краха. Советский плен» (1945. Nach dem Untergang. Gefangenschaft in der Sowjetunion) вышла лишь в 2016 году в Нордерштедте.