LITMIR.BIZ

Скачать книгу

территория позволяет оценить архитектуру всего комплекса и, быть может, проследить пути, по которым кандидатов на смерть уводили в газовую камеру, в стране жертв ГУЛАГа нет. От самих мест страданий – лагерей принудительного труда – зачастую ничего не осталось, их поглотила природа; исчезли бараки, колючая проволока, вышки охраны. Лишь фотографии и описания, во многих текстах весьма подробные, подтверждают реальность существования этих лагерей в прошлом123. Даже Сандармоху с его скульптурным памятником124 не грозит опасность превратиться в туристическую достопримечательность, что могло бы притупить «силу памяти». Императив расположения «на костях» направлен не столько на аутентичность, сколько на установление связи с мертвыми и на thanatopic impulse, исходящий от самого места.

      Процитированное в самом начале высказывание Шлёгеля об историке, который, присваивая прерогативу действовать избирательно, задается вопросом о своем праве потомка на такой выбор, тоже касается этого непростого отношения живых к мертвым. Одно дело отыскивать их останки и могилы, другое – писать о них. Шлёгель использует понятие «топография» в двойном смысле: с одной стороны, его исторический, реконструирующий, вспоминающий текст – это описание реальных мест, с другой – он сам есть место. Тумаркин тоже описывает текст о мертвых как traumascape, как будто через письмо текст приобщается к их судьбе.

      Но подлинными местами травмы такие тексты становятся для выживших, которые приняли решение писать. Не важно, смогли ли они взяться за перо непосредственно в месте страданий (это мало кому удавалось) или только после освобождения из лагеря (нередко после длительного срока), – написанное в любом случае проникнуто личным опытом авторов и сопричастностью судьбам других людей. В поисках адекватной изобразительной формы авторы также стремятся сделать свои тексты местами, способными установить связь между погибшими и читателями.

      Развертываемые в этих текстах пространственные воспоминания воссоздают «зону» при помощи описаний лагерной местности, окружения, планировки, расположения бараков, изолятора, санчасти. «Зона» – островная территория ужаса, гигантский traumascape, который покидается, когда рабочие бригады гонят в рудники, на строительство канала, на лесоповал, то есть на другую территорию ужаса. Однако «зона» – также и место «возвращения домой» с работы, амбивалентное пространство125. В этих текстах отражен опыт лагерной жизни, включая такие происшествия, как внезапное обнаружение ямы с захороненными трупами во время выходов за пределы зоны или встреча с грудами лежащих вповалку обнаженных трупов в одном из Соловецких лагерей. О последнем сообщает Лихачев. Кульминация рассказа Шаламова «По лендлизу» – явление братской могилы, не удержавшей своих мертвецов, из вечной мерзлоты.

      4. Забвение как выбор?

      На возможное окончание memorial turn намекают вышедшие в 2010–2011 годах работы Кристиана Мейера «Заповедь забвения и неотвратимость памятования. О публичном обращении с неприглядным

Скачать книгу