ТОП просматриваемых книг сайта:
Призраки войны. Анна Варнике
Читать онлайн.
Я неподвижно сидела, тупо глядя на зажатую в руке трубку, почему-то никак не решаясь положить её на рычаг. Вялое и шуршащее, как газетная бумага «Алё», раздалось совсем неожиданно. Вероятно, это была тётя Поля – Лёшкина мать. Похоже, я подняла её с постели своими настойчивыми звонками.
У меня не было никакого желания общаться с ней. Кроме того, что Полина Георгиевна была когда-то нашей соседкой по лестничной площадке, она являлась ещё и завучем по внеклассной работе в школе, где учились мы с Лёшкой. Для учащихся она была всеми «казнями египетскими», замешанными в одном флаконе. Школьники называли её «Мадам тридцать три несчастья».
Несмотря на свою внушительную комплекцию, Мадам умела стремительно возникать в самых неожиданных местах, держа под неусыпным контролем жизнь подрастающего поколения. Для девчонок она была сущим бедствием, поскольку имела привычку таскать с собой ацетон, которым безжалостно смывала лак с ногтей юных модниц. Ученицам старших классов от неё доставалось за всё: слишком, по мнению «завучихи», короткие юбки, слишком длинные чёлки и искусственно завитые локоны. Подкрашенные ресницы, на взгляд ортодоксальной Мадам, граничили с преступлением. Изгоняемые из класса девчонки, смывали тушь собственными слезами, оставляющими на щеках чёрные дорожки. Мальчишкам от Мадам тоже доставалось, поскольку Полина Георгиевна, словно материализовавшаяся Немезида, ничуть не стесняясь, могла неожиданно появиться в мужском туалете, чтобы торжествующе извлечь оттуда бледно-зелёных от ужаса начинающих курильщиков.
Нужно заметить, что Лёшка воспринимал прискорбные черты своей мамаши с терпением стоика. Друг детства, как никто другой, знал, что в быту его грозная мать была существом на редкость беспомощным: молоко у неё хронически убегало, каша пригорала, а пироги имели вид и вкус сапожной подмётки. В их двухкомнатной квартире почему-то чаще, чем в других лопались трубы, засорялись раковины, обваливалась штукатурка. Бездомные коты, забегавшие изредка в наш подъезд, ухитрялись справить свои надобности именно на коврик у дверей Полины Георгиевны.
В связи со всеми этими бедами тётя Поля часто заходила вечером к бабушке, чтобы поплакаться на жизнь. В эти моменты она совсем не походила на грозную «завучиху», а была просто толстой, не очень опрятной, издёрганной женщиной. Излив на терпеливую Нату все свои беды, она никогда не забывала сказать перед уходом что-нибудь вроде: «Наталья Павловна, я обратила внимание, что за холодильником паутина. Нужно сказать Ирочке, чтобы она там всё обмахнула веничком, пусть девочка приучается к труду».
Терпение у моей бабушки было воистину железным, потому что она на моей памяти ни разу в ответ не заметила Полине Георгиевне, что её собственная кухня по