LITMIR.BIZ

      «Все больницы закрыты. Медперсонал разбежался. Больше не имеет смысла делать вид, будто зараженных лечат. Спасения нет, мы даже не можем облегчить боль, ведь лекарства закончились. Последней каплей в пользу этого решения стал дефицит снотворного и успокоительных. Агрессивные, атакующие пациенты и повсеместное заражение докторов поставили окончательную точку в этой бессмысленной борьбе.

      Международная комиссия в Стокгольме прекратила свою работу. Ученые умерли раньше, чем нашли вакцину. Нам больше не на кого надеяться. Только на себя. Отец с коллегами все еще бьются над спасительной вакциной. По его словам, есть небольшой прогресс, но до успеха еще далеко.

      Столица в полной изоляции, как и прочие мегаполисы мира. Тот, кто успел покинуть пределы города, прячутся по дачам, лесам, деревням. Каждая семья, каждый дом превратился в коробочку. Наглухо закрытую коробочку, куда никого не впускают.

      Вот уже неделю мы с мамой сидим взаперти. Обрадовался только Кирилл. Видимо, брату надоело слоняться по дому в одиночестве. Каждый день он рисует новые пейзажи – горные, морские, лесные – и вешает на стену. Там собралась уже неплохая галерея. Возможно, таким образом, он пытается справиться со страхом.

      Интернет стал нестабилен, мобильная связь практически не работает. Последний раз мы связывались с Арсением три дня назад, с тех пор его мобильник недоступен. Надеюсь, он тоже изолировался вместе с семьей.

      Единственным окошком в мир стал для нас телевизор. Сегодня сказали, что крематории закрылись. Чтобы избавить город от трупов, правительство придумало новую программу утилизации. Она до банальности проста: ночами умерших грузят в огромные грузовики, отвозят за город, сбрасывают в братские могилы и заливают кислотой. Осуществилась и папина задумка, правда не так, как он хотел. Повальные случаи нападения вынудили военных вменить крайнюю меру: зараженный подлежит немедленному уничтожению. Москву патрулируют огромные бронированные машины. С улицы то и дело раздаются звуки автоматных очередей, а наступление утра предвещает не рассвет, а колонны грузовиков, доверху набитых мертвецами.

      Моя психика сбоит. Просто не может принять происходящее за правду. Так ведь не бывает? Не может привычный мир измениться в одночасье… ладно карантин, изоляция, комендантский час, но массовые расстрелы зараженных людей… как это вообще возможно?

      Когда-то мы думали, хуже ковида быть не может…».