Истории отрочества и юности - Игорь Колосов

Скачать книгу

В памяти даже осталась дата, когда мяч стал моим – 20-го октября 1985-го. Если и существует первая любовь не к человеку, а к вещи, она была к этому мячу.

      Помню в средней группе одного мальчика на год старше, по кличке Исинди. Быть может, это было как-то связано с лимонадом с похожим названием, не знаю. Площадки наши разделялись чисто номинально, и какое-то количество раз он дразнил меня, захлебываясь смехом, даже чем-то кидал. Наверное, причина была в моей летней шапке, действительно смешной. Я делал вид, что ищу что-то на земле, что принимаю его насмешки и перевожу все в шутку, а сам смущался, боялся, но упорно не хотел показать, насколько обижен и разозлен. В дальнейшем – в девяностых – мальчик вырастет и станет валютчиком, позволив себе уже в молодом возрасте гораздо больше, чем обычный человек – такие нигде не пропадут. При этом – я это случайно узнаю – он будет страдать от комплекса неполноценности, ничем не обоснованного.

      Я помню круглые увеличительные стекла, выпуклые с одной стороны. Их принес один мальчик, который потом будет семь лет моим одноклассником. Мы их катали друг другу, как некие колесики. Почему-то они настолько зацепили меня, что я хотел их в свою собственность, но, конечно, не получил. Только и оставалось, что играть с ними в группе, но этого явно было недостаточно.

      Помню, как терпел, когда хотелось в туалет «по большому», а в группе были девочки, и кто-то из них мог зайти в туалет в любой момент. Я так стеснялся, как больше не стеснялся никогда в жизни, и эти моменты отравляли мне жизнь. Живот скручивало, усиливалась боль, я сидел, как самый больной ребенок на свете, и ничего не делал. Когда природа брала свое, и мне приходилось сдаться, после туалета я сразу же веселел, заводился, как моторчик, заправленный новой порцией горючего, и даже воспитательница замечала это.

      Помню, как один мой одногруппник, рыжий, круглолицый и хитрый, напевал фривольную песенку.

      Широка страна моя родная, много в ней подушек, простыней.

      Приходи ко мне, моя родная, будем делать маленьких детей.

      Я хохотал, подпевая следом за ним, но абсолютно не понимал лежащий на поверхности смысл песенки – о физиологии человека и воспроизведении себе подобных я узнаю еще годы спустя.

      Память не оставила мне каких-то особых моментов, связанных с воспитательницей или няней, наверное, потому что они менялись. Я также не помню, чтобы в группе общался чаще с каким-то определенным ребенком. Похоже, как нередко бывает в раннем детстве, я дружил «со всеми понемногу». Последний четкий эпизод детсадовского возраста, перед школой – подарок отца на 7-летие, день рождения, приходившийся на середину лета. Он подарил мне револьвер, который выглядел, как настоящий. В те годы, заполненные игрой «в войнушку», «собственное оружие» было гораздо предпочтительнее ветки, палки и тому подобных «заменителей», и на дороге не валялось. Помню, с каким восторгом я рассматривал игрушку, и, хотя в дальнейшем я не стал владельцем собственного настоящего оружия, вообще

Скачать книгу