LITMIR.BIZ

      Приказав трясущимся от страха Бакфорду и Криспин оставаться в их, оказавшимся на редкость удачном убежище, я направился к выходу. Стараясь держаться возле стены так, чтобы меня не было видно снаружи, пробрался к проёму и замер рядом с ним.

      Несколько минут напряжённо вслушивался в каждый звук, пытаясь определить, находятся кто-нибудь рядом с входом в пещеру, или путь свободен. Снаружи не раздавалось ни одного звука, свидетельствующего о том, что на выходе меня может ожидать засада. Больше никто не тревожил солнечный луч, который медленно полз по полу пещеры, не встречаясь с препятствиями на своём пути.

      Чирикнула какая-то птица, ей ответила другая. Паники в их чириканье я не услышал, но это ещё ни о чём не говорило, потому что я очень мало знал об эльфах – ведь может же так получиться, что они могут договариваться с различным зверьём и растениями, или это плод моего явно больного воображения?

      Постояв ещё немного, но, уже понимая, что моё стояние на месте не приведёт ни к чему, я рискнул выйти из пещеры.

      На площадке перед проёмом я увидел признаки тяжёлого, смертельного боя. Бурые пятна, ещё не успевшей впитаться в землю крови, рытвины от магических ударов и тот, ещё неуловимый, но уже заставляющий тяжело дышать, запах недавней смерти.

      В пределах видимости никого не было видно. Точнее, нет, не так: в пределах видимости не было видно никого живого. Прижавшись к стене оврага, я на мгновение прикрыл глаза: эти ублюдки остроухие, скорее всего, унесли своих покойников, ведь не может такого быть, чтобы мои ребята никого не забрали с собой!

      Решительно распахнув глаза, я присел на корточки и принялся изучать следы. Конечно, вся площадка была вытоптана, но направление узких ступней, определить всё же было можно. По всему получалось, что эльфы пришли сюда с той стороны, откуда сюда пришёл и я, хотя это было понятно по рассказу моего верного Бакфорда. А вот что было для меня более важно – это то, что ушли они, двигаясь в том же направлении.

      Мысленно попросив прощения у мёртвых, пообещал им, что если для меня всё сложится не слишком плохо, то я обязательно вернусь, чтобы похоронить их достойно. Вот только пока я не мог этого сделать, дабы не привлечь внимание, которого я всеми силами стремился избежать.

      Соблюдая все меры безопасности, я двинулся к тому месту, где перевернулась моя телега.

      Всего по дороге я насчитал восемнадцать убитых. Восемнадцать из тридцати. Хреновая какая статистика. К тому же я понятия не имею, что произошло с оставшимися, и где их держат захватчики.

      Когда до места аварии оставалось пройти метров сто-сто пятьдесят, с другой стороны куста, за которым я прятался, послышался лёгкий шорох и едва различимый стон. Первым порывом было протиснуться между стеной оврага и кустом к этому месту, но я тут же отбросил его. Это очень дурацкая идея, особенно, учитывая, что я двигаюсь с грацией беременного бегемота. Шум, который я издаю при, казалось бы, тихом передвижении, заставляет меня самого морщиться.