ТОП просматриваемых книг сайта:
Сахалин. Каторга. Влас Дорошевич
Читать онлайн.Название Сахалин. Каторга
Год выпуска 1905
isbn 978-5-8159-1662-3
Автор произведения Влас Дорошевич
Издательство Издательство Захаров
Рядом пустые, какие-то ободранные качели.
У входа, вероятно, – судя по унылому виду, – антрепренер. Около – толпа скучающих поселенцев, без улыбки слушающих площадные остроты ломающегося на балконе намазанного, одетого в ситцевый балахон клоуна из ссыльнокаторжных.
Из балагана слышится песня.
Нестройно, дико орет хор песенников.
Зазвенели кандалы. Мимо балагана проходят арестанты кандальной тюрьмы под конвоем…
Мы въезжаем на главную улицу поста.
С первого взгляда Корсаковск всегда и на всех производит подкупающее впечатление.
Ничего как будто похожего на каторгу.
Чистенький, маленький городок. Чистенькие, приветливые чиновничьи домики словно разбежались и со всего разбега двумя рядами стали по высокому пригорку.
Выше всех взбежала тюрьма.
Но тюрьма в Корсаковске не давит. Она – одноэтажная, невысокая и, несмотря на свое возвышенное положение, не кидается в глаза, не доминирует, не командует над местностью.
В глубину двух оврагов, по обоим бокам холма словно свалились лезшие по косогору, да недолезшие туда домики. Это слободки поселенцев.
В общем, во всем этом нет ничего ни страшного, ни мрачного.
И вы готовы прийти в восторг от благоустройства, проезжая главной улицей Корсаковска, готовы улыбнуться, сказать: «Да все это очень, очень, как нельзя более мило…»
Но подождите!
Сахалин – это болото, сверху покрытое изумрудной, сверкающей травой.
Кажется, чудный лужок, а ступили – и провалились в глубокую, засасывающую, липкую, холодную трясину. Не успело с ваших уст сорваться «мило», как из-за угла зазвенели кандалы. Впрягшись в телегу, ухватившись за оглобли, каторжные везут навоз. И что за удручающее впечатление производят эти люди, исполняющие лошадиную работу.
Ваш путь идет мимо тюрьмы – из-за решеток глядят темные, грязные окна.
Впереди – лазарет, и как раз против его окон – покойницкая.
Лазарет
Позже, в Александровске, в Рыковском я видел вполне благоустроенные больницы для каторжан; но что за ужасный уголок, что за «злая яма» Дантовского ада – эта больница в Корсаковском посту!
Я знаю все сахалинские тюрьмы. Но самая мрачная из них – Корсаковский лазарет.
Чесоточный, больной заразительной болезнью, которую неприятно называть, и хирургический больной лежат рядом.
Около них бродит душевнобольной киргиз Наур-Сали. Как и у большинства сахалинских душевнобольных, помешательство выражается у него в мании величия. Это – протест духа. Это – благодеяние болезни. Всего лишенные, бесправные, нищие – они воображают себя правителями природы, несметными богачами, в крайнем случае, хоть смотрителями или надзирателями.
Киргиз Наур-Сали принадлежит к несметным богачам. У него неисчислимые стада