ТОП просматриваемых книг сайта:
Сахалин. Каторга. Влас Дорошевич
Читать онлайн.Название Сахалин. Каторга
Год выпуска 1905
isbn 978-5-8159-1662-3
Автор произведения Влас Дорошевич
Издательство Издательство Захаров
Первые впечатления
Первое впечатление всегда самое сильное.
И, конечно, я никогда не забуду этой минуты, когда ранним утром, на зыбком, с бока на бок переваливающемся паровом катере, я подъезжал к пристани Корсаковского поста.
На берегу копошились люди.
Еще несколько шагов – и я погружусь в это море, которое мне так страстно, так мучительно хочется знать.
Море чего?
Странное дело, от двух впечатлений я никак не мог отделаться в течение трех с половиной месяцев, которые я провел среди тюремной обстановки. Два впечатления давили, гнели, свинцом лежали на душе. Давят и гнетут еще и теперь.
Одно из них касается, собственно, самого пути до Сахалина.
Я никак не мог отделаться от этого сравнения. Наш пароход, везший каторжников из Одессы, казался мне огромной баржей, какие обыкновенно употребляются в приморских городах для вывозки в море отбросов. А эти серевшие на берегу сахалинские посты и поселья казались мне просто-напросто колоссальными местами свалок.
И тяжко становилось на душе при мысли о том, что там, внизу, в трюме, под вашими ногами и рядом с вами окончательно перегнивает все человеческое, что еще осталось среди этих отбросов.
Ссыльнокаторжные на пароходе Добровольного флота
Второе впечатление касается собственно Сахалина.
С первых же шагов, при виде этого унылого подневольного труда, этого снимания шапок мне показалось, что я перенесся лет за 50 назад. Что кругом меня просто-напросто крепостное право.
И чем больше я знакомился с Сахалином, тем это впечатление все глубже и глубже ложилось в мою душу, это первое сравнение казалось мне все вернее и вернее.
Тот же подневольный труд, те же люди, не имеющие никаких прав, и унизительные наказания, те же дореформенные порядки, бесконечное бумажное производство всяких дел, тот же взгляд на человека как на живой инвентарь, то же распоряжение человеком «по усмотрению», те же сожительства, заключаемые как браки при крепостном праве – не по желанию, не по влечению, а по приказу, – тот же взгляд многих на каторжного как на крепостного – всё, кончая декоративной стороной крепостного права – обязательным «ломаньем шапки», – всё создавало полную иллюзию отжитого времени.
И как тяжело дышалось, как тяжело, если бы вы знали!
Желание исполнено.
Пройдя пристань, я очутился в толпе каторжных.
На берегу шли работы. Человек семьдесят каторжников, кто в арестантской, кто в своей одежде, спускали в море баржу для разгрузки парохода. Пели «Дубинушку» – и под ее напев баржа еле-еле, словно нехотя, ползла с берега.
Рядом с ней, на другой барже, стоял запевала, мужичонка в рваной арестантской куртке, всклокоченный, жалкий и несчастный и надтреснутым, дребезжащим тенорком запевал «Дубинушку»,