ТОП просматриваемых книг сайта:
Орех. Олег Молоканов
Читать онлайн.
– Проблема в том, что у нас нет своих материалов с нужными свойствами, например, по стойкости к удару. У западных углепластиков предел прочности на сжатие – 350 мегапаскалей, а у нас до недавнего времени было только 240.
Сотрудники за столами многозначительно переглянулись.
– Если говорить о той же лопатке, – продолжил новичок, – то, думаю, нам по силам достичь таких же результатов, но только если мы увеличим число испытаний. Вот в 787-м «Боинге», например, композиты дали уменьшение массы на 50 процентов, но при этом и число испытаний материалов у них дошло до ста тысяч, а раньше было пять.
– Значит, металл теперь в утиль? – впервые улыбнулся Кац.
– Ну, если у металла 30 миллионов лётных часов – предел, то с углепластиком можно достичь 150. Этим ваша лаборатория и занимается, насколько я понял.
– В том числе. Из чего сделано, можете определить? – и он протянул Егорову орех.
Тот повертел его в руках, потряс и поднёс к глазам. Потом обернулся, вгляделся в один из приборов и сказал:
– Здесь у вас хороший спектрометр стоит. Можно на нём попробовать.
– Знаете, как им пользоваться?
– Знаю.
– Тогда вперёд! Если определите состав, хотя бы приблизительно, считайте, что вы приняты, Андрей… э-э… Леонидович.
Новенький встал, отодвинул стул и подошел к прибору вместе с орехом.
– Гляньте, он в сети? – спросил Кац.
Заглянув за корпус, новенький утвердительно кивнул и включил спектрометр. Затем посмотрел на панель вывода данных и прижал орех к считывающему окошку. Семён Ефимович и остальные сотрудники, которым было интересно, как мужичок управится с навороченной техникой, приблизились и замерли. Прибор, который всегда работал бесшумно, на этот раз заунывно загудел, потом в нём что-то пискнуло, панель погасла – и он вырубился.
– Что за параша, твою мать? – Кац впервые в жизни обложил матом незнакомого человека. – И как нам работать теперь?
На Егорова было жалко смотреть.
– Я всё делал правильно… Это эмиссионный МСА, я работал с ним…
– Да, эмиссионный! А нам что теперь прикажете делать?
– Подожди, Ефимыч, – вмешался Вовка. – Тут дело не в спектрометре, похоже…
– А в чём?
– В этой штуковине твоей. Что-то с ней не так. Прибор, кажись, из-за неё-то и отключился.
Вовка вытащил орех из-под планки.
– И смотри: она остыла и цвет поменялся.
Действительно, орех опять приобрел серебристый цвет, точно такой же, как был вчера в машине. Взяв его из Вовкиной руки, Кац почувствовал, что он стал прохладным или, пожалуй, нет – комнатной температуры. Внутреннее раздражение сразу куда-то испарилось. Взгляд Семёна Ефимовича потеплел, и он, глядя на новенького, сказал уже примирительным тоном:
– Вы, Андрей Леонидович, не обижайтесь. Просто утро какое-то суматошное. Вывод я делаю однозначный: вы в теме. И доложу об этом Галине Викторовне. Хоть с завтрашнего дня оформляйтесь.
Егоров,