LITMIR.BIZ

      Вам может показаться, что я прошу вас общаться с ребенком так, будто он плохо слышит или ничего не понимает. Вы точно знаете, что слух у него острее нашего с вами. Я даже предположу, что внутренний словарный запас значительно больше, чем мы представляем.

      Но мы не знаем точно, почему он активно не соотносит образ слова с его звучанием. Почему он не оперирует с предметом по вашей или чьей-то еще просьбе. Причин множество, и все они прячутся в особенностях строения мозга и нервной системы малыша.

      Допустим, вы провели аппаратные исследования. Вам точно сказали, что причина того, что ребенок не связывает звуковой образ слова с его значением, кроется в работе височных долей головного мозга. А то, что он не повторяет за вами действия и не считывает эмоции окружающих, зависит от состояния его зеркальных нейронов в лобных долях коры головного мозга. Или сообщили, что явных повреждений нет и причины такого поведения ребенка не ясны.

      В любом случае ни вы, ни невролог, ни логопед не можете вскрыть череп и подправить «проводку». Нам придется действовать обходными путями.

      Метод есть. Действенный, безопасный, надежный. Он проверен многолетней практикой запуска речи у безречевых детей, у взрослых, потерявших способность говорить после инсульта или других травм.

      Заключается он в следующем. На вход восприятия зрительной информации подается сигнал в виде образа предмета, на вход восприятия звукового канала подается звуковой сигнал в виде названия предмета. Одновременно человека побуждают совершить какое-то действие с этим предметом. Комбинацию действий повторяют столько раз, сколько необходимо мозгу для построения нужных связей.

      Проще говоря, мы помещаем вещь в фокус внимания ребенка, называем ее и просим его с ней что-то сделать. В примере с шапкой мы показываем ребенку шапку, убеждаемся, что он ее увидел, и просим шапку надеть. И так пока он не сможет надеть шапку сам или с минимальными помощью и подсказками.