Скачать книгу

нам.

      – Пустое. Коль суждено со своими полягу, коль судьба у меня такая, так что теперь?

      Мужчина поклонился трижды у порога и вышел. С тех пор говорить о нем принято не было.

      * * *

      – Сияна, так складно ты вышла, да увянешь здесь. Не хочешь на молодцев поглядеть? Посмотреть, как нынче девушки наряжаются?

      – Нет, матушка, не желаю, – я знала, что будет если соглашусь, проверяет меня так. Боится, что уговор наш совсем позабуду. Не выполню то, что должно. То, для чего она меня растила.

      – Все же ладно ты получилась, не зря отварами тебя поила из навьих растений, не зря.

      Я улыбнулась матери, которая заплетала мне тугую косу, но на душе у меня было неспокойно. Чувствовала, что что-то должно произойти. Тревога хищной птицей вцепилась в разум, оставляя на душе борозды от когтей.

      – Натаскать воды? – спросила я.

      – Натаскай, баньку хочешь истопить?

      – Чего бы и нет, – кивнула.

      – Тропкой иди привычной, но всё равно смотри по сторонам. Лес беснуется временами, а сейчас пуще прежнего.

      – Отчего же он?

      – Знамо дело от чего, – мать нахмурилась, – окрестный люд дерево рубит? Рубит. А подношения делает? Нет. Вот и взбунтовался Хранитель, – она взяла в руки еще не связанный пучок трав и принялась переплетать травинки между собой колоском. Она всегда начинает делать простые обереги, когда нервничает. Не одной мне не спокойно.

      – Тебя-то он не тронет, но ты всё равно следи за тропкой в оба глаза.

      Матушка, видимо, о Лешем говорит, смекнула я.

      – Конечно, – я кивнула и встала с табурета.

      – Сияна? – окликнула меня мать, когда я уже переступила порог избы.

      – Да, матушка?

      – Воротись только как стемнеет, раньше не суйся, поняла?

      – Как пожелаешь.

      Я поклонилась матери и прихватив два ведра направилась в сторону леса знакомой тропой. Не было слышно привычных трелей птиц, не шуршала трава от перебежек лесных обитателей.

      Стояла почти мертвая тишина. На сердце было неладно, чуяло оно что-то нехорошее. Хотела вернуться назад, но вспомнила уговор. До темноты не возвращаться. Предчувствовала ли мать что-то? Ведь мне с самого утра не по себе. С детства матушка твердила, что быть мне, как и ей ведьмой. С малых лет умею я травы целебные и губительные различать, сны вещие вижу и толковать их могу. Как и её сторонятся меня местные, когда с первым снегом мы в поселение приходим богиню Мару уважить.

      Сторонятся местные, да только все как один за лекарством от хвори какой ходят. Добра они не помнят, а как беда какая со скотом или посевами случится, всё нас винят. Нет бы хлева в чистоте держать, они угрожать приходят.

      Я обернулась, услышав филина. И правда, тропка привела меня не туда, куда должна была.

      Скинув с себя платье на траву, я по нему потопталась и, наизнанку вывернув, надела. Взор мой избавился от тумана и увидела я, что не к реке пришла, а почти в болото угодила.

      Задумалась, отвлеклась. Сама виновата.

      – Беда, – послышалось над головой.

      То не голос, птица кричит, что в глуши лесной живет.

      – Беда, – снова раздалось.

      – А ну! Перестань чирикать! – прикрикнула я, грозясь кулаком в пустоту.

      И без тебя знаю, что беда, только надеялась на пустое переживание. Плюнув на уговор и на ведра, припустила до избушки. Пусть кричит матушка и ругается, только убедиться мне нужно, что в порядке всё.

      У леса на этот счёт было своё мнение. Колючие кусты боярышника хватали меня за подол платья, корни деревьев поднимались из земли и подножки ставили, тропка постоянно возвращала меня на опушку, не давая возможности до дома дойти.

      Окончательно взбесившись, я топнула ногой и почувствовала, как сила расползлась по коже.

      – Выпусти меня, жертву принесу на заре утренней, только выпусти, домой мне нужно!

      Взмолилась я Хранителю.

      «Иди» – шелестом дубравы ответил мне лес.

      Помех больше не было.

      Ещё загодя почувствовала я запах гари. Неладное творилось. А женский крик всё на места поставил. Мне бы спрятаться, как учила матушка, но я не из робких, и часто лезу на рожон. И в этот раз не смогу в стороне остаться.

      – Матушка?! – позвала я, пытаясь разглядеть хоть что-то в едком дыму. Глаза резало, нос закладывало, а по горлу будто копоть скользила.

      Дверь избы сорванная с петель валяется поодаль. Сердце заходится в бешеном ритме.

      Влетаю в дом и ищу глазами средь дыма очи матери. Кашляю, пробираюсь наощупь.

      – Матушка!

      Показалось ли – слабый стон откуда-то сбоку в самом конце избы. Преодолев в два шага расстояние споткнулась обо что-то мягкое, успела только развернуться прежде, чем упала на колени.

      Невидящим взором, подернутые пеленой смерти на меня уставились глаза матушки. Кровь

Скачать книгу