ТОП просматриваемых книг сайта:
Кластер-2. Анатолий Бочкарёв
Читать онлайн.Ещё бы! Ни один человек никогда сам по себе не отвернётся от лучшей доли, которую действительно гарантированно даёт или только может дать ему всемогущая власть над людьми, возможность распоряжаться человеческими жизнями, проворачивать их по любому своему усмотрению. От такой вселенской доли, какую даёт Абсолютная власть подлинного Кластера, не откажется никто. Даже случайно войдя в «комнату мастерства» теневого или засвеченного повелителя мира, в его гримёрку, сходу учуяв все появившиеся преимущества, счастливец попросту забаррикадируется в ней и постарается всеми силами навсегда в ней остаться. С мясом теперь не вырвать.
Он мгновенно зазеркалится, замкнёт все свои контакты, наглухо заблокируется в своей капсуле, в собственном командном модуле, да так, чтобы прежнего его даже приблизительно не запеленговать было, не то чтобы конкретно вычислить. Все попытки понять и раскрыть отныне всегда будут соскальзывать, струиться по его обшивке, словно по охранительному колоколу. Но внутрь никогда не проникать. Выгнать такого жука из его нового состояния станет просто невозможно.
В нём он абсолютно неприкосновенен. Пока он остаётся там, в новой, как бы сверхчеловеческой оболочке, пока он настолько зачикатилен – его единственного никогда не взломают, никакими ключами не провернут.
Тот же Достоевский стал гением только потому, что однажды слишком живо представил себя им, Кластером, все-человеком, вошёл в это изменённое состояние. Как потом его поклонник Гитлер, он очень даже натурально, до мозга костей почуял себя всемогущим повелителем человеческих «дум и чаяний». Судьба просто дала ему такую возможность – пока только прочувствовать себя именно таким. Но этого оказалось достаточно, чтобы больше никогда не выходить из этой роли. Потом Фёдор Михайлович пахал как проклятый, лишь бы только соответствовать этому своему слишком высоко установленному целевому статусу. В результате долгих мучений это писателю отчасти всё-таки удалось. Он стал своему новому облику во многом соответствовать, почти преобразовавшись в гения.
Германский фюрер, повесивший портрет Достоевского у себя в спальне, остался в истории