Скачать книгу

align="right">

      Т. И. Бечик

1

      Она пересекает замерзшую реку торопливым шагом. Лед прочен, надежен, но вдруг налет? Тогда река становится ловушкой, ее покрывают пробоины и трещины, где плещет черная ледяная вода, значит, ускорим шаг. Впереди чернеет фигура человека, тоже идущего по льду – он как раз поравнялся со Смольным собором. Она хочет догнать человека, но фигура, как и громада собора, почему-то не приближаются! Почему?! Она еще прибавляет шагу, и опять такое чувство, будто ее оттянули назад. Странно: кажется, она знает человека, идущего впереди. Хочется крикнуть: «Эдик, не спеши! Подожди меня!» – но ледяной воздух не входит в легкие, получается не крик, а шепот. А главное, она безнадежно отстает, ей не хватает скорости, она черепаха, улитка, не соответствующая современному ритму жизни! Хотя – причем здесь современный ритм?! Сейчас блокадная зима, того и гляди, на берегу завоют сирены, предупреждая об очередном налете, превращающем реку в холодную могилу…

      Вместо сирены раздается звонок. Резкий, настойчивый, он прогоняет видение: силуэт собора исчезает, фигура блекнет; и ледяная белизна делается зыбкой, оборачиваясь белизной потолка.

      Ирина Петровна не сразу берет трубку. Медленно теперь просыпается; и передвигается медленно, и думает. В сущности, хороших известий телефон принести не мог, лучше было бы его отключить. Но как отключишь? Моментально примчатся сын, невестка, а им сейчас и без нее, старой черепахи, тошно от жизни.

      Звонила Нина, невестка, сообщив голосом робота:

      – Мама, начало в одиннадцать. Вы поедете?

      Ирина Петровна молчит, размышляет.

      – Я подумаю. Сейчас еще девять, я только проснулась.

      – Если решите, машину пришлем.

      Подчеркнуто ровная интонация могла любого ввести в заблуждение, только не Ирину Петровну. Она знала: по венам и артериям Нины бежит не кровь, а лекарственный раствор. И в крови сына Георгия сплошь успокоительные лекарства, что не мешало ему то и дело впадать в прострацию. У него не закрывался рот: челюсть отвисала вниз, и он так и сидел, с шумом заглатывая воздух.

      – Тебе трудно дышать? – спросила вчера Ирина Петровна, когда Георгий заехал на полчаса. Тот долго молчал.

      – Мне трудно жить, – ответил, наконец. И так вдруг стало жалко его, ссутулившегося, с потухшими глазами, с нелепо раззявленным ртом… Он вернулся из поездки в Воронежскую область другим человеком, будто по нему проехался тот груженый щебнем «Камаз», раскатав тело и душу в труху, в полное ничто. И Нина вмиг постарела: казалось, ей больше лет, чем дряхлой и беспомощной Ирине Петровне, которая разве что во сне могла спешить, догоняя Эдика. Каждое утро усилием воли она вставала с постели, ковыляла в туалет, в ванную, на кухню – заставляла себя жить. А Нина? Недавно заходила, и такой рев подняла, мол, еле сдерживаюсь, чтобы газовые конфорки не открыть!

      Сегодня Ирину Петровну захлестывает похожее состояние. Ей тоже отвратительна жизнь, она с удовольствием провалилась бы в сонное небытие вместо того, чтобы ковылять по квартире. Поездку же на похороны она вообще

Скачать книгу