Скачать книгу

лапшу на уши вешать, – почувствовав подвох, ухмыльнулся Куроедов. – Нормальная вода. Пейте, ребята, не бойтесь.

      «Старики» и начальник захохотали.

      Через минуту и пионеры стали судорожно смеяться, некоторые из них даже обнялись. Они догадались, догадались, что это была обычная шутка, с которой встречали всех вновь приехавших в экспедицию, но, правда, воду в этот день никто из них пить не стал.

      День пролетел незаметно. Все расставляли палатки, раскладывали вещи, рыли новую яму-туалет и передвигали на неё небольшой деревянный домик. Затем стали поливать друг друга из шланга, кидались тутовником. Настраивали гитару и пели под неё песню о пуле, которая, пролетев, пробила грудь отпетому бандиту и махновцу, не желающему вступать в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Так, в трудах и забавах, лагерь уснул, забывшись после первого бесконечного дня.

      «Похоже, я её поразил, – размышлял Ромуальд, погружаясь в сон. – Реально поразил. Она больше всех смеялась. Балашиха – какой прекрасный город эта Балашиха, как мне нравится этот город», – смаковал Ромуальд приятную мысль.

      Ему показалось, что он летит над этим сказочным чудесным градом с золотыми огоньками, светящими над высокими старинными башенками. Ветер обдувает его длинные светлые волосы, а рядом с ним летит она, в розовой футболке с Микки-Маусом на груди. «Ты любишь Балашиху?», – спрашивает Жанна. «Конечно, конечно, я люблю Балашиху, – отвечает Ромуальд, протягивая к ней трепетные руки. – Я очень, очень, очень люблю эту Балашиху. Люблю и хочу её…».

      – Балашиха, на выход! – прозвучал бойкий голос Алика Макарова. – Рота, подъём! – добавил он свой любимый утренний призыв.

      Стрелка на часах показывала шесть утра. Ромуальд сумел это разглядеть сквозь пелену полуоткрытых глаз. За столом уже сидели все – и «старики», и пионеры, и даже те, кого Шапочкин ещё не сумел увидеть в первый день. Были две дамы приятного телосложения, но с болезненным и усталым взглядом, говорящим о бурно проведённой бессонной ночи. По всей видимости, наложницы кого-то из «стариков», но кого? Эту тайну дамы всегда уносили с собой вместе с миской каши на завтрак и ужин. Так было и в этот раз: взяли, положили и удалились отсыпаться перед следующей трудовой ночью. Все остальные сидели на длинных лавках вдоль стола и молча ели гречку. Отчего-то чесалось тело. По-моему, у него началась аллергия на ранний подъём. Тело кричало, сопротивлялось, не слушалось, возмущалось: «А где же праздник, куда он делся? Подайте мне его немедленно!». Праздник услышал и быстро пришёл на выручку. Уже через пять минут он собрал отряд и повёл за собой. Все взяли тачки, положили в них лопаты штыковые и совковые, щётки, веники, кирку и покатили всё это гуськом на холм, стоящий в отдалении от лагеря. Покатили для того, чтобы копать, чистить, возить, вставать, нагибаться, поднимать и опускать руки и ноги – короче, давать ошалевшему от раннего подъёма телу этакую яркую физическую нагрузку. Данную нагрузку обычно давали до того момента, пока тело не погружалось в подлинный безотчётный праздник.

      На вершине холма находилось скифское городище. Большими квадратами с земли был снят

Скачать книгу