Скачать книгу

усы на плывущем по Неглинке воздушном шарике и укол особого лекарства, которое будет впитываться целую жизнь.

      Я родился на улице Щепкина, примерно на том самом месте, где сейчас стоит «Олимпийский». По всему, то есть по самой судьбе, мне нужно было поступать в театральный институт имени М. С. Щепкина при Малом Театре, в простонародье называемый Щепкой, но ужасно, ужасно хотелось во МХАТ. Меня просто кидало в озноб при слове «МХАТ» при виде его студентов, каких-то особенно больших, раскованных и ужасно счастливых.

      – Мы тебя берём, – сияет мой будущий руководитель курса Н. Н. – У нас лучшие педагоги, старейшая школа.

      Говорил он при этом достаточно странно, как будто бы вкручивал тебе в мозг букву «ё» и букву «о».

      «Мы берЁм, педагОги», – слышалось мне, но неведомая сила по имени МХАТ снова рассеивала всё услышанное, словно крупу по траве. Тут же подлетали курочки моих самых смелых фантазий и, подобрав рассыпанное зерно, расчищали мне путь к театральной школе в Камергерском переулке.

      – Мне нужно подумать, – уронил я «свежее зёрнышко».

      – Нужно подумать?!

      По-моему, Н. Н. икнул в этот момент или совершил ещё какой-то более странный физиологический выхлоп: пятьсот человек на место, институту почти двести лет, с десяток звёзд выпущено только в последние годы, помножить одно на другое – выходит, что я кинул Н. Н. чуть ли не на миллион. Надо сказать, что подобной лихости я более не обнаруживал в себе за всю последующую жизнь.

      – Ты что? Завтра срочно беги и кричи, что ты согласен, согласен, – чуть ли не плача, умоляла мать.

      Ей вторила Маргарита Рудольфовна Перлова – мой педагог и учитель, готовившая меня в институт:

      – Тут учился мой любимый ученик Олежка Даль. То, что он стал выпивать потом, виноват Ефремов, а институт тут ни при чём, институт хороший. Соглашайся и не думай, – приводила она разумные аргументы.

      – Я согласен, – заявил я, заявившись на следующий день в Щепку.

      – Да? А мы уж думали, всё, крест на тебе поставить, – холодно отвела от меня глаза мой будущий педагог Людмила Старикова.

      Я, конечно, испугался, объяснил, что просто хотел посоветоваться. При этом разочарованные лица моих педагогов, жёстко смотрящих на меня, почему-то говорили мне о моей подросшей цене и самооценке.

      Где же теперь набраться этой смелости, которую дарит только юность, или точнее, где же теперь набраться юности?

      Да, я забыл сказать: меня зовут Ролан, Ролан Фомкин, или просто Ролик. Мой отец из бывших артистов, а я на данный момент – из будущих.

      Первое сентября 1991 года, внутренний дворик Щепки. Н. Н. жестом подзывает меня к себе, просит, чтоб я сказал что-нибудь от имени первокурсников. Говорю бойко о сказке, в которую мы все попали, о чуде, в котором мы очутились, то есть лью такой сахар, что его можно укладывать на хлеб и предлагать вместо пирожных в театральном буфете. Н. Н. доволен до необычайности: судя по его габаритам, он очень любил сладкое.

      Итак, ура! Я – студент, у меня есть корочка. Старшекурсники развернули

Скачать книгу