ТОП просматриваемых книг сайта:
Ночной шум. Даниил Путинцев
Читать онлайн.
– У тебя язык острый, а у меня жопа небритая! – внезапно раздалось сзади и в транспарант врезался комок грязи.
Энкавэдэшники быстро обернулись. Позади, словно из-под земли снова возник десяток парней в кожанках.
– Что ты сказал? – побледнел Оченёв.
Он быстро оценил ситуацию. Драки не избежать. На пикете остались только пенсионеры да женщины. Кузькин куда-то пропал. Да и безликий чиновник благоразумно ретировался в мэрию. Роман – единственный мужчина, лица терять нельзя.
– Я сказал, чтоб ты заткнул пасть своей сучке и убирался, пока цел! – с угрозой придвинулся чернявый, по виду предводитель.
– Будет драка! – подтолкнула Покусаева спрятавшегося за её спину видеооператора. – Быстрее снимай, Эдик!
Тот мигом приспособил на её плече небольшую камеру и включил запись.
– Извинитесь, молодой человек, вы не правы, – тихо произнёс Роман, а сам быстро напряг и расслабил мышцы, разминаясь и будя в себе зверя перед схваткой.
– Это ты у меня сейчас в ногах ползать станешь, толстый!
Парни медленно пошли на них, но через секунду ползал уже сам чернявый. Марина в стиле капоэйра совершила сальто и пяткой залепила в лоб так, что оскорбитель, сидя в мутной луже, долго пытался сообразить, как он тут оказался и какой сегодня день. Эдик лихорадочно снимал схватку, чуть ли не между ног своей корреспондентки, находя выгодные ракурсы.
А Садовская колющими и рубящими ударами ног и рук методично отключала из сознания команду парней, попутно выполняя сальто и невероятные кульбиты.
– Я думала такое только в кино возможно! – восхищалась Алина. – Вот это рейтинг будет…
Видеооператор только показал большой палец.
Марина принялась добивать тех, кто ещё пытался сразиться с ней. Жёсткими тычками по болевым точкам она надолго успокаивала их.
Через несколько минут место у памятника было усеяно такими же застывшими неподвижными фигурами. Изредка по ним пробегала нервная судорога, свидетельствующая, что те скорее живы, чем нет… Пикетчики уставились на Садовскую, как на инопланетянку.
– Ну, девка, ты разошлась… – изумилась Булавина. – Вот поученье-то прописала! Ну, прямо голливудская горгона. Давайте сворачиваться, небось, уже милицию вызвали, «олигофрены» поганые…
Вдали возле моста у реки показалась полицейская машина.
– Тебе нельзя светиться, – шепнул Оченёв. – Встречаемся в мастерской!
Садовская тут же исчезла в стайке подростков, спешивших в кинотеатр.
Чернявый, очнувшись, привстал, захотел изречь что-то грозное, могучее, но лишь пустил горлом петуха и снова клюнул носом лужу.
Мастерская Анатолия Голода представляла собой подвал пятнадцать на десять метров, с сыростью которого сутками боролся калорифер. Художник жил и творил, в буквальном смысле, в андеграунде. Здесь стояла кровать с вечно мокрым бельём. Стол с нарезанными