LITMIR.BIZ

Скачать книгу

встал и всё-таки включил музыку. Так лучше, напряжение немного спало.

      – Виски, коньяк, мартини?

      – Нет.

      – Я выпью. Знаете, в этой суете такой… как сказать помягче, в общем, надо, надо расслабляться. Смотрите сами, советую. Мартини?

      – Нет… Да, мартини… пожалуйста.

      Ольшанский встал, налил спиртное себе, налил Кристине, подошёл, подал ей бокал. Она взяла бокал одной рукой, другую её руку Ольшанский, наклонившись, с нежностью поцеловал.

      – Вы прекрасны.

      Напряжение как-то вдруг спало. Он добр и деликатен, от него исходит приятный аромат дорого мужского парфюма. Да, бабник. Ну и что. Она пришла просто послушать Моцарта и ничего больше. Ничего больше. Это невозможно, Кристина верная жена, она любит своего Казика, она не Верка… Прочь, прочь из головы Казика. А Верка… Не только Верка нравится мужчинам. Почему все говорят Верке: «Твои красивые глаза…», а Кристине всегда : «Ваши прекрасные глазки…»? Почему «глазки»? Это у Верки глазки узкие, почти татарские. А у неё, у Кристины, глаза красивые, она это знает… Ах, какая музыка! Моцарт…

      – Вам не жарко? С вашего позволения, я сниму галстук… Давайте уже перейдём на ты. Не возражаешь, я сниму галстук? Жарко.

      – Снимай.

      На ты.

      Ольшанский снял пиджак, развязал узел галстука, расстегнул две верхние пуговицы рубашки. И Кристина увидела его грудь. Волосатую. Чёрные густые волосы, у Казика грудь совсем безволосая, и Кристина сейчас об этом сразу подумала. Третья пуговица на рубашке Ольшанского сама вылезла из петельки и ещё больше обнажила чёрные барашки волос. Кристина почему-то представила, что у этого человека, наверное, волосатая не только грудь и руки, но и спина, и плечи. Ей отчего-то стало не по себе, какая-то смесь страха и чего-то ещё, нет, не неприятно, Ольшанский был ей по-прежнему приятен и даже притягателен, весьма притягателен… Но, быть может, лёгкое чувство угрызения, опасения, стыда, что она приблизилась к некой черте, к которой приближаться нельзя, черте – да, целомудрия, верности, покоя, стабильности, счастья, наконец, к черте семейного своего счастья. И туда, за эту черту переступать нельзя – там ад и пропасть.

      – Мне пора, – безотчётно и вдруг вырвалось у неё.

      Ольшанский в секунду выдохнул:

      – Конечно.

      Он сидел в кресле напротив, вцепившись в подлокотники, и на его щеках играли, перекатываясь, мышцы. – Что-то я потерял над собой контроль. Со мной такого не случалось. Это вы на меня так действуете, Кристина. – Он пытался говорить шутливым тоном. – Иди, Кристина. Тебе пора.

      Она встала, подошла к двери, замешкалась с замком. Напряжение совсем исчезло, она обернулась:

      – Помоги открыть, я не могу.

      Ольшанский встал, медленно к ней приблизился и аккуратно отщёлкнул замок. Кристина подумала, что он бы мог её сейчас поцеловать в шею или в затылок. Ольшанский приоткрыл дверь, даже не прикоснувшись к близко-близко стоящей девушке.

      Мягкий ковёр коридора заглушал шаги Кристины, лишь

Скачать книгу