Ячея - Юрий Зафесов

Скачать книгу

как мел,

      изнемогая стать преданьем.

      Гордыни я не одолел,

      соприкоснувшись с мирозданьем.

      Сгущаю звёздную нугу

      я, неединожды солгавший.

      Но Бог на дальнем берегу

      врачует свет, меня соткавший.

      Он прочит «все не без греха…»,

      когда в ночи над отчей крышей,

      кнут переняв от Пастуха,

      целует свет, меня избывший

      «Глух оселок…»

      Глух оселок.

      Хромает слог.

      Душа росой отморосила.

      Когда тебя сбивает с ног

      и мнет неведомая сила

      вбей крюк!

      Гумно населено,

      и по ночам собаки лают.

      У твари утвари полно,

      поленья полымем пылают.

      Косые сажени в окне

      сажают суженых на лавки.

      Золовки жарят на огне

      царевен крапчатые лапки.

      Вбей,

      вколоти в колоду крюк!

      И в шапке,

      скроенной из шавки,

      войди в краеугольный круг,

      где парки,

      жмурки

      да куржавки

      плывут в приют

      или в притон

      и распадаются на звуки…

      Ты спишь,

      но подступает Он,

      кого ты выдумал от скуки.

      Аллегории для Оли Гурьевой

      Здравствуй, Гурья Башка!

      Как живешь ты в своем Барнауле? Я бродил по росе, светляков собирая в кулак. Заблудился впотьмах в небольшом подмосковном ауле (будь не к ночи помянут заброшенный русский кишлак!) Там встречали меня, опрометчиво карты крапили, анашою чадя, будоражили псов на цепи. Там хлеб-соль рукавом очищали от пепла и пыли. И кричали похабно: «Хоть что-нибудь, падла, купи!»

      Мне придвинули вблизь самокрутную ось остолопа; двустороннюю бездну, которая спьяну смешит; шестиухую мышь; узколобого янки-циклопа; и шкатулку из яшмы, которая чистый самшит.

      Я ведь тертый калач! Я грядущую власть знаменую: здесь разводят рамсы, здесь линчуют, здесь щупают кур. Я сошью тебе миф, а себе я куплю надувную узколонную деву из нерпьих лоснящихся шкур. С ней забудусь во сне, в тесноте, в срамоте, в неуюте. Призадумаюсь шибко: кого-то, да сможем родить! Обозначу очаг, согреваясь не в чуме, так в юрте. Мне давно ведь повадно спирально, как дым, восходить.

      В тундре прошлого нет. Но летят и летят бумеранги. Бреют череп чучхе и из рук вышибают абсент. Лучше в чуме чуметь. Или яриться хреном в яранге, зарывая в брезент горловой диалект и акцент.

      Знаешь, Гурья Башка, в твоей доброй и чувственной вере мой поверженный смысл начинает от горя лысеть. Наша дружба крепка, как мозоли рабов на галере (я давно на былое гляжу сквозь москитную сеть).

      Гу-гу-гурья башка! Торгаши меня вновь обманули! За меня отомсти, пребывай при своем короле. Как твоё «ничего»? Как погода в Ба-ба-барнауле? Впрочем, может быть, в Томске, а может, и в Йошкар-Оле.

      «Гордись убежищем, чалдон…»

      А.П.

      Гордись убежищем, чалдон,

      белёной печью, чистым полом!..

      Я знаю: самый лучший дом —

      дом, обнесённый частоколом.

      Я к неприкаянным не строг,

      пусть

Скачать книгу