LITMIR.BIZ

      – А я мечтал о спокойном вечере в домашней обстановке, – пробормотал Петюня с улыбкой.

      – Не прикасайся ко мне!

      – Но ты же сама этого хотела.

      Нащупав её кисти, Петя сжал их в своих ладонях, лишая Киру возможности двигаться. Она начала задыхаться, лицо покрылось румянцем, её била дрожь.

      – Позволь мне дать тебе то, что ты хочешь, – его голос звучал глухо.

      Петюня уже расстёгивал брюки, прогнав прочь остальные мысли.

      "Да девчонка разогрелась до такой степени, что готова кончить и без моего участия", – подумал Петя, справляясь с последней пуговицей, – "Вот сейчас я это и проверю."

      Освободив своего взбудораженного зверя, он произнёс:

      – Можно приступать, – Петюня выставил вперёд своё оружие, – Он всецело в твоём распоряжении.

      Даже в приглушенном свете он заметил, как покраснели её щеки. Прикусив нижнюю губу, она сжалась, и на глазах у неё выступили слезы. Он вытер их своей ладонью.

      Внезапно он ощутил неясную тревогу, но тут в её глазах отразилась страсть. Петя прильнул губами к губам, и девушка ответила на его поцелуй. Он потянул Киру к креслу, опустился в него и усадил её к себе на колени. Затем Петюня медленно расстегнул на ней блузку, и развернув девушку к себе спиной, положил свои ладони на мягкие и податливые груди.

      Большая ошибка. На его запястьях тут же защёлкнулись наручники.

      – Давайте, девочки! – крикнула Кира, обхватывая его руки своими.

      "Твою ж мать… Как так-то?!" – бешено заметались мысли в голове Петюни.

      Он попытался вскочить с кресла, но сзади ему на шею уже накинули…

      "Блин, это чулки, что ли?!"

      Накинутая удавка не дала ему простора для действий. Тогда он попытался опрокинуть кресло назад, но массивность мебели сыграла в пользу напавших. Он судорожно сжал свои руки, пытаясь не дать Кире вздохнуть; если она потеряет сознание, то ему удастся протащить свои руки через её голову. Но резкий удар по голове чем-то тяжёлым, лишил его и этой возможности освободиться. Угасающее сознание смогло оформить в голове только одну мысль:

      "Чулками удавили, вот уродство-то…"