LITMIR.BIZ

      Мяса эти люди употребляли немного, что было связано, судя по всему, с их языческими верованиями. Впрочем, в этом запрете на мясоедение иезуит так и не смог разобраться. С одной стороны, вроде как Будда – местный языческий божок – запрещал любое убийство. Но самураи-буддисты за милую душу резали друг друга и даже собственные животы. И как ни расспрашивал Гуштаву, он не нашёл ни единого внятного запрета на употребление как мяса вообще, так и отдельных животных, как это принято у мусульман или иудеев в отношении свинины, или у язычников Индии с их поклонением корове. Люди здесь не почитали в качестве тотема или фетиша ни одного животного, кроме разве что мифических драконов. И мясо они ели, будь то свинина, говядина, курица или конина. А некоторые не брезговали и собачатиной, уподобляясь отсталым народам Кореи. Но всё это было эпизодическим, что называется, от случая к случаю, никто не разводил животных на мясо специально. Посему и навоза – главного удобрения на полях – здесь почти не имелось. Некоторые крестьяне в прибрежных районах завели обычай засевать поля местной рыбой, мелкой и костистой, от которой в период миграций вода буквально вскипала. Её ловили всей деревней, набивали мешки и тут же опорожняли их на ближайшем возделанном участке. После чего по всей округе разносились такие миазмы, что Гуштаву неизменно изумлялся – как люди вообще могут жить в таких условиях. Впрочем, с последним обычаем власти активно боролись, видимо, даже привычный ко всему нос японца не мог вынести подобного зловония.