LITMIR.BIZ

      Июль палит жарой за тридцать,

      и вязкий воздух над рекою

      дрожит, двоится и дробится,

      на марле марева покоясь.

      С утра соседствуя с удачей,

      стремглав слетев с небес высоких,

      стрекозы синие судачат

      на сабле согнутой осоки.

      Едва заметные движенья

      сапфирных крылышек синхронно

      копируются отраженьем

      в зеркальной глади речки сонной.

      Зелёно-жёлтой глуби гамма,

      янтарность сосен вертикаля,

      надёжнейшею амальгамой

      скрывает сказы Зазеркалья.

      Где средь чащобы трав придонных

      мальки, мелькая, мили мелят

      и, одинокий, беспардонно

      спит окунь на прогретой мели,

      где опрокинутое небо

      обноски облаков полощет,

      где, может, удалось и мне бы,

      став светом солнечным, на ощупь

      лепить из переливов цвета

      хрустальные химеры хмари

      в деревне, посредине лета,

      на мчащемся в безвестность Шаре.

      Благостность и покой

      растворены окрест.

      Медленно над рекой

      коршуна кружит крест.

      Медленно тянется тень.

      Падая, ленится лист.

      Синий осенний день

      нетороплив и чист.

      Дождик ещё грибной

      суетность будней смыл,

      и обнажилась Новь,

      и углубился Смысл.

      Смысл лесной глуши,

      шорохов и теней.

      И что прекрасна Жизнь,

      стало чуть-чуть ясней.

      Выдумщик и мастак,

      с охрой смешав берилл,

      славно-то, Бог мой, как

      Ты этот мир скроил!

      Так бы и жил, бродя,

      не ускоряя шаг, —

      во все глаза глядя

      да во всю грудь дыша!

      Слава Тебе стократ,

      Господи, за восторг!

      И не страшит закат,

      если вдохнул восход

      там, где, храня покой

      благословенных мест,

      медленно над рекой

      крошечный кружит крест.

      Где даже в осень жизнь

      рыжей пьянит листвой

      и в небесах кружит

      крестик нательный Твой.

      Старенькие, маленькие

      домики унылые.

      Бабки на завалинке.

      Две берёзки хилые.

      Дворик, огороженный

      хлипкими сараями:

      хмурый, неухоженный,

      склокой раздираемый.

      Детство полуголое

      и полуголодное,

      но и – развесёлое

      и вовсю свободное!

      Улица Литвинова —

      бывшая Песочная:

      молодость

Скачать книгу