Скачать книгу
росточка парень, был с нашего потока, учился, кажется, в 17-й группе. Он был младшим по возрасту в нашей общаге, только преодолевший 17-летие, имел совершенно детское лицо, и, когда я встречал его в институте или общаге, мне всегда хотелось дать ему конфету. Несмотря на свой юный возраст, Женька любил выпить. Пил все, как губка. Может, хотел доказать всем, что он уже большой мальчик, может, еще что, но одно время мы были убеждены, что он сопьется. Женька удержался и окончил институт вместе с нами. Но до этого было еще далеко, а пока Женька скромно сидел на моей кровати и слушал Керенкера вместе с другими участниками конференции. Я согнал Женьку со своей кровати, уселся сам и тоже стал слушать, как Серега Керенкер агитировал слушателей пойти завтра после уроков на заработки. В то время была небольшая конторка по найму рабочих без устройства на работу. Что-то вроде биржи труда, но только с поправкой, что это были 80-е годы. По заявкам, поступившим от предприятий города, нанимали людей на конкретные объекты – на конкретное время, на конкретный вид работ. Время работы варьировалось от «немедленно», до «ближайшей ночи». 90 процентов наемников были студентами или профессиональными бомжами, но бывали и крепкие мужики, уже сбитые в бригады, подрабатывающие таким образом. Их на улице Громобоя знали и всегда наиболее денежные варианты откладывали для них. Платили по-разному. Можно было попасть на разгрузку сыпучих материалов, вроде цемента, и заработать на этом по червонцу (10 советских рублей) на человека, можно на погрузку ящиков в товарняк на железнодорожном вокзале и получить по три рубля на душу. А можно было наняться в одну из множества Ивановских текстильных фабрик и целую ночь катать тележки с ватой. Там выходила пятерка на клюв. У каждого из вариантов были свои плюсы-минусы. Самый денежный, с цементом, был плох тем, что после работы мы на 70 процентов состояли не из воды, как остальное человечество, а из этого самого цемента. Сутки потом мы дышали цементом, ели цемент, пили цемент. Плесни на нас ведро воды с песком, и мы превратились бы в памятники. Катать вату было, конечно, легче, но ее катать приходилось целую ночь, да еще и утро прихватывали. Смена была с 22:00 до 6:00. Рассчитывались где как. Где-то сразу, где-то к концу недели, а где-то к концу месяца. Причем чем дальше, тем хуже становилось. В описываемое время, а это 1981 год, даже самые скупые из нанимателей – текстильщики – платили сразу после смены, а года через 3–4 даже за цемент, за который сначала рассчитывались чуть ли не до начала разгрузки, теперь норовили отдать попозже. Ребята рассказывали, что кого-то и надували. Нас, правда, нет. У нас временной период найма был ограничен учебой, поэтому в основном мы старались попасть на текстильные фабрики в ночь. Ночь работали, а днем на лекциях отсыпались с широко раскрытыми глазами. Главное было не храпеть…
…Мне призыв Керенкера посвятить завтрашнюю ночь текстильной промышленности понравился. До стипендии было еще две недели, а у меня оставались только три рубля и какая-то мелочь. Правда, со дня на день я ожидал перевод от родителей, но пятерик лишним
Скачать книгу
