Скачать книгу

стояла и молча смотрела на мать, не в силах произнести ни слова.

      Цепь

      К великому их сожалению, они жили на разных концах села. Вы, может быть, думаете, что в деревне две-три улицы и добраться до подружки можно за несколько минут? Но их село было очень-очень большим, и по утрам его объезжал автобус – собирал ребят и отвозил их в школу.

      У Кати мать была учительница, и дом их стоял от этой самой школы в двух шагах. Поэтому Люба нередко оставалась у Кати ночевать, особенно зимой, когда свирепствовали морозы.

      Девочки вряд ли бы подружились. Люба была из семьи, которые деликатно называют «неблагополучными». Отец бросил мать с четырьмя детьми, и Люба как раз была старшей. Мать запила, а этого в деревне не скроешь. И тем более не утаишь нового друга, который младше тебя на десять лет. А дом был очень плохонький – старый, наверное, еще пятидесятых годов прошлого века. Ветхий, деревянный. О каких-то удобствах приходилось только мечтать. Воду носили из колонки, зимой топили печку. А хуже всего, что жили в одной комнате все шесть человек – мать со своим приятелем и дети. И когда мать была пьяна, а это случалось почти каждый день, ее совершенно не заботило – есть в холодильнике еда или нет.

      Поглядев на обтрепанных, неухоженных детей, которые выглядели круглыми сиротами, соседи куда-то позвонили, и в дом стали ходить проверяющие. Кончилось это тем, что детей увезли в город и передали в реабилитационный центр. Вроде как временно – чтобы посмотреть, возьмется мать за ум или нет. В противном случае ей грозило лишение родительским прав.

      Из четверых в школу в ту пору ходила только Люба, и мама Кати была ее классным руководителем. Ей положено было навестить Любу в центре, посмотреть, как той живется. Наталья Дмитриевна купила сладости, альбомы-раскраски, цветные карандаши – и поехала.

      Ничего из этой передачи не пропустили. Наталья Дмитриевна услышала, что привозить можно только двести граммов конфет «Коровка». Свидание с Любой ей разрешили на двадцать минут. И все это время девочки проплакала, прижавшись к молодой учительнице, которую прежде не очень-то и любили. Она отчаянно тосковала в центре и твердила, что с матерью ей было лучше, пусть дома голодно, пусть мама пьет, но это все равно – мама. А сюда, в центр, мать к ней еще ни разу не приезжала.

      Вернувшись в село, Наталья Дмитриевна, не заходя домой, отправилась к Поляковым.

      – Слушай, Ольга, – сказала она женщине, которая, говоря просторечным языком, снова была в уматину пьяна, – У тебя сейчас судьба решается, потеряешь самое дорогое, что у тебя есть.

      И она в красках расписала, что вот-вот Ольгу лишат родительских прав, и тогда ее детей со свистом разберут в приемные семьи.

      – Они еще маленькие, хорошенькие… Здоровые…Мне сказали, что таких возьмут влёт. И ты останешься в полном смысле слова, как перст одна. А если и захочешь еще кого родить – ты уже сама больная, вон, взгляни, какое лицо пропитое. Родится инвалид или урод и будешь с ним до конца жизни мучиться, если снова государству на руки не сдашь.

      Наталье Дмитриевне удалось найти такие слова, что Ольга и сама расплакалась. Наверное, до нее

Скачать книгу