Торжество самозванки. Марина Цветаева. Характер и судьба - Кирилл Шелестов

Скачать книгу

давно матриархат —

      отбить, обуть, быть умной, хохотать —

      такая мука – непередаваемо!

      Влепи в него салат из солонины.

      Мужчины, рыцари, куда ж девались вы?!

      Так хочется к кому-то прислониться —

      увы…

      (…)

      Ну, можно ли в жилет пулять мороженым??

      А можно ли в капронах ждать в морозы?

      Самой восьмого покупать мимозы —

      можно?!

      (…)

      Стихотворение длинное и малохудожественное, не стану приводить его до конца, но и этого отрывка достаточно, чтобы понять картину.

      Советская интеллигентка вряд ли могла представить себя дерущейся в ресторане, все-таки она была почти что Татьяна Ларина, несмотря на рейтузы с начесом. Она и рестораны-то посещала не часто, реже, чем Вознесенский, – зарплата ей не позволяла. Но как же ей порой хотелось швырнуть в толстые начальственные физиономии мстительные цветаевские строки! Скажем, такие:

      Квиты: вами я объедена,

      Мною – живописаны.

      Вас положат – на обеденный,

      А меня – на письменный.

      Оттого что, йотой счастлива,

      Яств иных не ведала.

      Оттого что слишком часто вы,

      Долго вы обедали.

      Всяк на выбранном заранее —

      Месте своего деяния,

      Своего радения:

      Вы – с отрыжками, я – с книжками,

      С трюфелем, я – с грифелем,

      Вы – с оливками, я – с рифмами,

      С пикулем, я – с дактилем.

      В головах – свечами смертными

      Спаржа толстоногая.

      Полосатая десертная

      Скатерть вам – дорогою!

      Табачку пыхнем гаванского

      Слева вам – и справа вам.

      Полотняная голландская

      Скатерть вам – да саваном!

      А чтоб скатертью не тратиться —

      В яму, место низкое,

      Вытряхнут

      С крошками, с огрызками.

      Каплуном-то вместо голубя

      – Порх! душа – при вскрытии.

      А меня положат – голую:

      Два крыла прикрытием.

      В этом наброске Цветаеву захлестывает от ненависти, обиды и гнева. Под ее яростным напором ломаются строфы, рифмы перехлестываются и выпадают, в стих врывается шершавая проза, ругательные сравнения громоздятся, но ей кажется, что их недостаточно. Она не замечает чудовищного неблагозвучия второй строки, звучащей как «мною ж вы описаны»; она не в силах остановиться. По сравнению с этим черновиком отделанный опус Вознесенского кажется вялым и бледным.

      Прочитав этот набросок, поэт, возможно, восхитится грубой энергией стиха и в особенности двумя последними строками: пронзительными, бесстыдными, гениальными. Советская интеллигентка, наверное, всплакнет, осознав с болью и счастьем, что наконец-то нашелся тот, кто выразил ее переживания. Но исследователь, я имею в виду, добросовестный исследователь, а не восторженный сочинитель цветаевского жития, задастся вопросом: кто, собственно, является адресатом этой инвективы? Против кого направлен гнев Цветаевой? Кто ее объел? Меценаты, дававшие средства на

Скачать книгу