Скачать книгу

жизни уже целого не получить. А Андрей ей нужен целиком, либо никак.

***

      Родился Сережка в самом начале перестройки. Страна перестраивалась. Кто-то наживался на переделе государственной собственности. Для отвода глаз ее раздали людям бумажками. Ваучерами. Ты собственник. Живи не хочу, дивиденды получай. По базару, где прямо с земли на клеенках торговали варёнками, китайскими «адидасами» и «монтанами», ходили мужики с картонными табличками на груди «Куплю ваучер». «Зачем он им нужен?» – думала Вера. А мужики, не задумываясь, продавали свою долю государственной собственности за бутылку водки. Выпил и забылся на некоторое время. А то и навсегда, если паленая попалась.

      Деньги «живые» перестали платить. Ее строительная контора успела превратиться в АО и раздать сотрудникам акции. А потом сразу обанкротилась. «Шарага развалилась», – так говорила Верина сотрудница. Стройки превратились в долгострои. Все кругом застыло и зияло пустыми черными глазницами. Кому нужен этот несуразный громадный дом культуры в центре города, когда людям нечем кормиться?

      Вера осталась без работы. Страна перестраивалась – люди ломались. И не было никому дела до двух отшельников, живущих в однокомнатной малогабаритке. Они были слишком малогабаритными для такой огромной страны. Всего лишь одна клетка в штатном расписании, которую можно перечеркнуть. Всего одна клетка в многоквартирном доме, которая сливается с сотней таких же. Появились в обиходе новые фразы: «твои проблемы», «вам никто ничего не должен», «человек человеку волк».

      Вера потыркалась в поисках работы. Но нигде никто не требуется. Безработица, безысходность, безальтернативность, безденежье. В это время все было «без». И она осталась без всего. Как пешка на шахматной доске – их много, и их не жалко. Они служат для фона.

      Вера пошла в соцзащиту за пособием матери-одиночки. Как всегда, в окошечко. Кассирша в окошке ей сказала:

      – Денег нет.

      – Как нет денег? – не поняла Вера.

      – А так, не перечислило казначейство. Нет денег в стране.

      – Когда будут? – Вера не понимала, что государство способно оставить ее без куска хлеба. – Завтра, послезавтра?

      – Не знаю, узнавайте… – неопределенно сказала кассирша.

      – Я должна узнавать то, чего никто не знает! – от бессилия Вера разозлилась и голос сбился. – Мне ребенка надо кормить, а не узнавать ходить.

      Женщина в окошке пожала плечами.

      В этот раз Вера ушла домой. Помощи ждать неоткуда. Родители недавно умерли, причем один за другим.

      На следующий день Вера опять пошла в соцзащиту. Но уже не в окошко, а в кабинет, где сидели тетки на одно лицо – все толстые, с короткими засаленными волосами.

      – Я насчет пособия, – произнесла Вера.

      – Тут все насчет пособий, – ответила одна тетка в черном балахонистом платье и с золотыми зубами спереди. – Видите же, какая очередь.

      – Как мать-одиночка, – выдавила Вера. Ей казалось, это самое существенное уточнение. У нее ребенок, и она одна. Должны же ей помочь.

      Вера терпеть не могла это социальное определение. Она всегда считала, что если мать, то уже не одиночка.

      – Мне не платят, – пояснила она в растерянности, как будто

Скачать книгу