LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Мусы со [своим] светом и умением

      оказалось скрыто завесой от них. А ты без крыльев не лети.

      Он [= поступок шаха] есть алая роза, ты ее кровью не называй.

      Его разум опьянен[53], ты его Маджнуном [= Одержимым] не называй.

      Если б кровь мусульманина была желанием его,

      то я – неверный, если бы привел имя его.

      240 Сотрясается Престол от прославления злодея[54],

      подозрительным становится от его прославления набожный.

      Он был шахом, и шахом весьма сведущим был.

      Он был избранным, и избранным Аллаха был.

      Того, кого такой шах убьет,

      к судьбе [его] и к наилучшему сану притянет.

      Если бы он не увидел его [= ювелира] выгоду в подавлении (кахр)[55] его,

      когда бы стала Абсолютная милость (Лутф-и мутлак) подавления ищущей?

      Ребенок трясется от ланцета кровопускателя,

      сострадательная мать в тот момент рада-радешенька.

      245 Полдуши Он возьмет, а сто душ [взамен] отдаст.

      То, что в твое воображение не придет, Он отдаст[56].

      Ты сравнение с собой проведи, однако

      далеко-далеко упал ты. Вглядись-ка ты хорошенько!

      (Бейты 35–246 – перевод А. Хисматулина)

      Рассказ о бакалейщике и попугае и [о том, как] пролил попугай в лавке [розовое] масло

      Был бакалейщик, а у него – попугай,

      сладкоголосый, зеленый, говорящий попугай.

      При лавке он был обычно сторожем лавки,

      ведя разговор со всеми торговцами.

      Обращаясь к людям, речистым он был,

      в мелодиях попугаев искусен он был.

      250 Вспорхнул он [как-то] от лавки, прочь рванул,

      бутыли с розовым маслом разлив.

      Из дома вернулся хозяин его,

      у лавки уселся безмятежно хозяин его.

      Увидев лавку залитой маслом, а одежду жирной [= в жирных пятнах],

      по голове его он ударил – попугай облысел от удара.

      В течение нескольких дней он [= попугай] слова не проронил.

      Мужчина-бакалейщик в раскаянии [тяжкие] вздохи испускал.

      Бороду он рвал [на себе] и приговаривал: «Как жаль!

      Ведь солнце благосостояния моего ушло за тучу!

      255 Пусть бы сломалась моя рука в тот момент,

      когда ударил я по голове того сладкоязычного!»

      Подарки раздавал он каждому дарвишу,

      чтобы [его молитвой] обрести речивость птице своей.

      Спустя три дня и три ночи, расстроенный и рыдающий,

      у лавки сидел он, обезнадеженный,

      показывал той птице он всякую всячину украдкой,

      возможно, вдруг она заговорит.

      Одетый во власяницу, с непокрытой головой [каландар тут] мимо проходил,

      с головой без (единого) волоска, как днище таза и чаши.

      260 Заговорил попугай тотчас,

      оклик дарвишу бросив как разумные (люди):

      «Отчего, эй, лысый, ты с лысыми смешался /средь лысых оказался/?

      Неужто из бутылки масло ты пролил?»

      От его сравнения смех разобрал людей,

      потому что себе [ровней] он посчитал

Скачать книгу