LITMIR.BIZ

Скачать книгу

ест он шпик.

      Музыканты пристроились на огромном круге карусельно-расточного станка. А Утесов поет на «эстраде» из сложенных в пирамиду чугунных болванок.

      КУЗБАС, ДЕКАБРЬ 1941 ГОДА

      Та же песня продолжается в госпитале, под который оборудован актовый зал школы, где на стенах еще висят портреты великих русских писателей. Ходячие раненые стоят – с костылями и в гипсе. Лежачих медсестрички подтащили на кроватях к пятачку в центре зала, где расположились артисты.

      Барон фон дер Пшик

      Забыл про русский штык,

      А штык бить барона не отвык!

      И бравый фон дер Пшик

      Попал на русский штык —

      Не русский, а немецкий вышел шпик.

      Раненые хлопают, и к обычным аплодисментам присоединяется глухой каменный перестук – это аплодируют загипсованные руки.

      ДАЛЬНИЙ ВОСТОК, МАРТ 1942 ГОДА

      Та же песня звучит в помещении колхозной фермы. Здесь утесовских артистов слушают только женщины и коровы. Усталые, до срока постаревшие деревенские бабы, трогательно пытающиеся хоть как-то украсить себя: одна на всех помада да яркая косыночка поверх заношенного ватника – как привет из прежней довоенной жизни.

      Мундир без хлястика,

      Разбита свастика.

      А ну-ка влазьте-ка

      На русский штык!

      Барон фон дер Пшик,

      Ну где твой прежний шик?

      Остался от барона только пшик!

      Утесов завершает песню победным криком:

      – Капу-у-ут!

      Одна любопытная корова высовывает морду из стойла и громко мычит – как финальный торжествующий аккорд.

      НОВОСИБИРСК, МАЙ 1942 ГОДА

      Эвакуационные скитания оркестра Утесова завершились в Новосибирске. Здесь была определена постоянная репетиционная база в заводском Доме культуры, откуда музыканты выезжали на концерты.

      Утесов держит речь перед коллегами:

      – Хлопчики, мы едем на войну! Ну, не так чтоб воевать, конечно, а радовать своим искусством наших доблестных воинов. Я соображаю, что больше ничего говорить не надо, вы и так у меня толковые. Но я ж – одессит, я ж не могу не поговорить за жизнь! И я скажу: жизнь, конечно, тяжелая и паек голодный. Но мы должны работать так, чтоб наши воины – пока идет концерт – забыли про войну. И чтоб они думали не о том, что через час пойдут в бой на танки и пушки врага, а помнили, что дома их ждут красивые девушки в крепдешиновых платьях и танцы в городском саду! Вопросы есть, хлопчики мои?

      Оркестранты только кивают – вопросов нет. Утесов включает репродуктор. Звучит сообщение Совинформбюро об очередном – конечно же, только временном – отступлении наших войск под натиском значительно превосходящих сил противника. Перечисляются оставленные города и села. Все слушают в горьком молчании. После сводки Скрипач выключает радио.

      А Утесов вертит в руках громоздкий микрофон, пытаясь понять, как работать с этой штуковиной. Всю жизнь он обходился своим голосом, и вот на тебе – диковинная техника. Трубач предполагает, что на фронте голосом не обойдешься – чистое поле и никаких резонансных раковин. Утесов

Скачать книгу