ТОП просматриваемых книг сайта:
Асафетида. Максим Николаев
Читать онлайн.
– Потом в Остров переехали?
– Ты переехал. С Машей. Бабушкой то есть. Не родной ты ей, – выдала она, помолчав. – Давно надо было сказать. Родители твои соседями ее были. Дверь в дверь. Она слышит раз, младенец у них надрывается: не как обычно, а как будто случилось что. Без стука вошла и видит в прихожей: поп заслонку печную отворил и ребеночка, тебя то есть, в печку пытается запихнуть. Ты, бедненький, ручками цепляешься, голосишь, а он тебя кочергой по ручкам – чтоб не цеплялся, значит. Маша ему кричит: «Ты что же, батюшка, с сыном творишь!» А он ей: «Не сын он мне, сжечь его надо». В молодости-то Маша крепкая баба была, кочергу у него выдернула из рук да по вершку приложила. Сильно. Испугалась, что насмерть, да послушала: дышит – видать, грива спасла. Татьяну пошла по квартире звать. Подозревала, что он и с ней что-то сделал, а оказалось, что она сама с собой сделала: глядь в уборную – в петле висит. Живая еще была, да не успели спасти.
Когда поздним вечером подруга с незнакомым младенцем на руках появилась у них на пороге квартиры в Острове, тетя Зина вместе с дядей Лешей стали уговаривать ее отнести ребенка в милицию, но бабушка ни за что не соглашалась, и в конце концов подбила тетю Зину на авантюру с опекунством. Та уже была начальницей в островском ЗАГСе и оформила бабушке документы на чужого внука, а дядя Леша по своему милицейскому ведомству уладил дела с пропиской. В Острове бабушка устроилась на конденсаторный завод «Вектор», но, пока не получили жилье, мы гостевали у них почти полгода.
Из дальнейшего рассказа я узнал, что Георгий в «Красной Руси» был арестован. Его признали виновным в убийстве родного сына, но вместо тюрьмы направили на принудительное лечение.
– Куда?
– В Богданово. Куда ж еще?
– А он жив?
– Не слыхала, чтоб умирал, но и, что живой, не слышала. Вряд ли. Двадцать лет прошло. Никак, познакомиться хочешь?
– Нет, конечно.
Процесс Филаретова тянулся год с лишним: обвинению не хватало улик, и, в первую очередь, тела малолетней жертвы. Священник отрицал вину и без конца повторял, что не знает, где сын. То же самое отвечала и бабушка, когда ее допрашивали вместе с полусотней свидетелей из «Красной Руси». На допрос ее вызывали уже из Острова, но колхозники, кто мог, в те перестроечные годы разъезжались по городам, и у милиции не вызвал подозрений ее спешный переезд.
– Не думала, что всплывет это когда. А вот как вышло, – не меняя интонации, тетя Зина громко всхлипнула. – Ты не волнуйся, главное. Учись. Проживем. В гости на каникулах обязательно приезжай. Юля будет.
Я обещаю подумать и прощаюсь.
Бабушка говорила, что альбом, где были фотографии отца и матери, затерялся еще при нашем островском житье – теперь я понимаю, что его попросту никогда не существовало. Но есть еще один. Я достаю его из шкафа и сразу нахожу нужный снимок.
На