ТОП просматриваемых книг сайта:
Грохот ледника. Ольга Акофина
Читать онлайн.
– Тогда зачем все эти спектакли, что вы наложите на себя руки, что я недостоин её? Элла нервничала, переживала, она ведь вас любила. В тот вечер она несла вам цветы и торт, хотела помириться, ей хотелось жить в любви, и она не позволила мне пойти с ней, проводить её.
Мать зарыдала, а у Глеба опять стояла картинка перед глазами: Элла уходит, бежит вперёд, стучат каблучки, кажется, навстречу счастью, а на самом деле она уходит от него навсегда, он уезжает, а в это время её хватают и насилуют.
Глеб вырывается из рук её матери и бежит вперёд, у церкви он останавливается, смотря на белые стены и золотой купол. Он некрещёный (кому его крестить?), эта стороны жизни ему неизвестна, но вот ему навстречу идет батюшка:
– Сын мой, я часто вижу тебя здесь, у тебя большое горе? Жена?
Глеб кивает.
– Надо отпустить, ведь она там, глядя на тебя мучается. Пока ты её не отпустишь, её душа будет метаться.
Не верит он в бога, не верит он в это всё. Разве бог допустил бы её гибель? Элла хотела стать врачом, и стала бы им. И помогала бы людям, а может придумала какое-нибудь лекарство от тяжелой болезни. Глеб в своих фантазиях часто представлял Эллочку, уже повзрослевшей женщиной, она идет в белом медицинском халате по коридору, спешит к больному, тоненькая, волосы собраны сзади в аккуратный пучок, каблучки стучат, скорее, скорее, без неё не справятся… Она должна была жить, учиться, потом заниматься наукой, работать в больнице, и быть с ним, родить ему детей. Почему наркоманы, отнявшие Эллу, живы, а её нет? О каком боге может идти речь?
И Глеб вежливо отказывается пойти в церковь, поставить свечи, поговорить.
Свой двадцать первый день рождение Глеб провёл с ней. Стоял холодный, ветреный, но всё же солнечный день. Утром он приехал на кладбище, прихватив с собой её любимое вино и еду из их любимого ресторана. Разложив у её могилы маленький столик, он сервировал его на двоих. Рядом выложил их совместные фотографии, на которых они были так счастливы, а в изголовье могилы положил цветы. Её похоронили, как Демидову, а через полгода она стала бы Волковой, но теперь она навек осталась с девичьей фамилией.
– День рождение у меня, а цветы получаешь ты, – прошептал он, целуя надгробную фотографию.
Он разлил вино по бокалам, положил ей на тарелку еду.
– Давай, малышка, выпьем. Отпразднуем, что мне сегодня двадцать один год, я буду стареть, а тебе навсегда останется девятнадцать.
Глеб выпил, закусывать не стал. После возвращения памяти он вообще ничего не ел, как существовал его организм, было непонятно, видимо ему хватало чашки кофе с какой-нибудь еле видимой глазу галетой. Алла считала за счастье, если, навещая его, ей удавалось влить в него хоть глоток бульона, она искренне любила друга своего супруга, но не знала, как помочь… никто не знал, его пытались растормошить, накормить,