Холостяцкие откровения - Николай Владимирович Краевский

Скачать книгу

то есть последним, пятым ребенком . Да к тому же "в рубашке". О таких обычно говорят: счастливым будет. Для его сорокапятилетней матушки Ксении Савовны появление младенца на свет действительно стало приятным сюрпризом: никак уж она не думала, не гадала, что в своем возрасте еще очень даже может благополучно разродиться. (Аборты раньше, к счастью, не делали столь часто, как теперь, и люди в физическом и нравственном отношении были, несомненно, поздоровей сегодняшних поколений, заметно и всерьез подпорченных большой и малой химией, а также бездуховностью и бездушием.) По этому случаю довольный, еще отнюдь не старый, с пшеничными усами отец Семен Филиппович извлек из подвала десятилитровую бутыль прекрасного виноградного вина собственного, домашнего изготовления (это любимое занятие – приготовление вина – сохранится на долгие годы, до конца его жизни) и щедро разливал всем многочисленным родственникам, приглашенным и случайно зашедшим на огонек гостям, повторяя свою неизменную фразу: "Пийтэ, хлопци, тут – на том свити нэ дадуть!"

      А через несколько лет началась война, и к ним в дом пришли немцы. Пришлось потесниться. Тот, кого определили к ним на постой, был офицером Вермахта и, к счастью, относительно спокойным, незлобливым, напротив, даже добродушным. Он уважал набожность Ксении Савовны, которая регулярно, утром и вечером, читала перед образами "Отче наш", прося у Бога защиты и милосердия. К тому же она была весьма опрятная и чистоплотная хозяйка, что никак не укладывалось во фрицевское понятие "русиш швайн". И нередко, проходя мимо нее, приветствовал легким кивком головы и выражал свое расположение: "Гут, зер гут, муттер." А когда был слегка под шафе, любил побеседовать с маленьким Игорьком. "Кляйне киндер," – широко улыбаясь и потягивая шнапс, теребил его немец рукой по голове и на ломаном русском вперемешку с немецким говорил о том, что у него на родине, в Германии, тоже остался такой же мальчик, сын, которого он очень любит. И в подтверждение сказанному доставал из кармана и показывал свою семейную фотокарточку. Когда офицер возвращался со службы, Игорек весело прикладывал руку к голове, отдавая ему честь, как учил этот дядя, и произносил, не выговаривая "р":

      – Все в полядке, гел-майол.

      И тот дарил ему шоколадку, одобрительно похлопывая по плечу. Шоколадки, галеты и прочие вкусные угощения перепадали Игорьку и во время развлекательных шоу, нередко устраиваемых подвыпившими фрицами. Они собирали вокруг себя на улице ребятню и под свисты и улюлюканья бросали на землю, как собакам, свои подарки, с гомерическим хохотом наблюдая за противоборством, возней голодных детей. Случалось, разумеется, что после подобной потасовки Игорю не доставалось ничего, окромя шишек и синяков.

      Происходили, конечно, на глазах у мальчика и зрелища куда посерьезней и пострашней. Рядом с их домом пролегала одна из центральных дорог, по которой однажды двигалась нескончаемая вереница удрученных, грустных людей. По краю от них шли с засученными по локоть рукавами автоматчики. Некоторые из них были с овчарками, свирепо

Скачать книгу