ТОП просматриваемых книг сайта:
Неизведомости. Артем Максименко
Читать онлайн.
Мышь в очередной раз рассмеялась, ловко спрыгнула со стола и исчезла за плинтусом, бросив лишь короткое: «Увидимся»!
И не соврала. Через пару дней она пришла снова. А потом еще и еще. Мы подолгу беседовали, обменивались новостями, но почти никогда не касались личных тем. Она неохотно говорила о себе, а мне удивлять было нечем. Так продолжалось несколько месяцев, пока однажды я не открыл холодильник, а там… Теперь вы знаете.
Я не очень люблю рассказывать о своей жизни. Может, потому что никогда по-настоящему не интересуюсь чужими. А может, потому что не знаю, как говорить об эмоциях, ведь радоваться – пошло, грустить – глупо.
Об этой истории тоже бы умолчал, но сегодня утром в мою балконную дверь влетела чайка. Я, конечно, понимаю, Москва – порт пяти морей, но все же. Пока я поднимал отвисшую челюсть и представлял, как бегу к ветеринару с поломанной птицей в руках, чайка вылезла из балконного хлама, тряхнула взъерошенной головой с безумными глазами, издала ворчливый крик и улетела. Я пожал плечами и хотел было вернуться к рутине, но вдруг заметил на балконе свёрнутый в трубочку лист бумаги. Поднял, развернул и к своему удивлению прочел: «Неизведомости – газета, где волшебство мистерий встречается с комедией жизни». И следом мелким шрифтом приписка: «всяческое копирование и распространение допускается в неограниченном объеме. Вам все равно никто не поверит».
Очевидно, это была та газета, о которой упоминала мышь. Я прочел размещенную там статью и знаете, что подумал? Может, мне стоит прервать молчание? Стоит чем-то делиться с миром, чтобы получать от него что-то в ответ? Внимание. Признание. Поддержку. Не знаю, нужно ли мне что-то из этого. А может – все сразу.
В общем, пользуясь указанным правом на распространение, решил собрать репортажи из газеты «Неизведомости» в одну книгу и подвергнуть какой-никакой огласке. Буду думать, что делаю это ради благой цели – вдруг вам в жизни тоже нужно немного чуда?
Сентябрь. У картин есть глаза
Если вы никогда не оказывались в музее после закрытия, то позвольте засвидетельствовать, что это вернейший способ почувствовать себя Орфеем в парадных сенях подземного царства Аида. Когда стихают голоса посетителей и в залах гаснет свет, вся громада музея покидает этот мир и переходит во власть теней. Воздух словно обретает текстуру, становится почти ощутимым – протяни руку и почувствуешь, как он нежнейшим шелком струится сквозь пальцы. Мягкий свет, проникающий в залы через окна, растекается под сводами, серебрит стены, словно обнажая под слоями штукатурки жилы драгоценных руд. Все пространство наполняется сиянием и замирает, как пустая сцена, на которую вот-вот выйдут актеры. Наверное, что-то подобное древние греки называли эфиром – лучезарным слоем