ТОП просматриваемых книг сайта:
Завше блиско. Яр Кедрин
Читать онлайн.
Фома тоже разинула рот:
– Действительно волшебство! Надо перепроверить!
Ещё минут десять бедный хомяк просился к хозяину то из дремучих кустов, то с высоты ивы, то засунутый под куртку – но ни разу не ошибся.
«Во дела! – сдалась Сева, – даже мышь у Яна умнее меня! Вдвоём они могли бы править целой школой!»
По нетерпеливым шагам мальчик ещё издалека понял, что Лису переполняет восторг.
– Это… это круто! Фредди жжёт! – чуть не прыгала она. – Как? Откуда он так может?
– Спроси у него. Я не знаю, – еле заметно пожал плечами Яврек. – Может, чуткий нюх, может, мама-Ива натренировала его этой фразой, когда пыталась сдружить нас игрой в прятки. У неё получилось: теперь мы с Фредди крепкие друзья.
Тем временем зверёк капризно стал вырываться, и «зрители» наконец выпустили кумира обратно в гримёрку – на родные ручки к хозяину.
– Н-да-а-а, – Сева уселась в круг. – Так даже и волшебная собака не могла… – вспомнила она щенка-спаниеля, который, как только подружка заходила за спину Севы, сразу начинал скулить и вертеть по сторонам головой, будто хозяйка в секунду рассыпалась на молекулы.
– Весело вам тут вдвоём в лесу… – сказала и сама засомневалась Сева, – без людей…
Вопроса не было – мальчик молчал.
– Ян, не расскажешь, как вышло, что ты тут в лесу, без родителей?
– Если спросишь, расскажу. Мы с Фредди стали привыкать к тебе. Оказывается, не все незнакомцы враждебные.
– Спасибо, – сказала Сева. – Расскажи, пожалуйста.
Мальчик выпрямил спину и начал:
– Когда я был ребёнком, мама-Ива всячески старалась приучить меня к обыкновенным вещам, которые мне никак не хотелось исполнять: к примеру, заправлять кровать, учить алфавит или съесть «очень полезные» овощи. Сначала она радовалась: самый обыкновенный каприза и упрямец растёт, прямо «как все», – ведь какой ребёнок захочет сам, без уловок, следовать распорядку и считать витамины за обедом? Но позже, её тревога выросла: моё тело стало реагировать на требования приступами. Я не понимал своих эмоций, они копились и «застревали» в щеках, скулах, икрах; сводили мышцы и перетягивали горло, стучали в виски и грудь.
Постепенно я стал бояться этих простых вещей настолько, что криком разгонял Иву из своей комнаты. Хорошо ещё папа-Милош начал понимать, что его сын – не обычный ребёнок. Он не бросался меня успокаивать, ругать или наказывать – он оставлял меня в покое, и страх быстро проходил. Но мама-Ива очень переживала – её и приходилось ему успокаивать. Подолгу он сидел, обняв её, и время от времени повторял: «Всё наладится, нам надо быть сильными, иначе мы не сможем помочь сыну». Если она выплакивалась достаточно, то, я знал, день-два она будет со мной спокойна и нетребовательна. Но если папа-Милош работал в две смены, она уже не справлялась с собой.
Сначала менялся её тон. Он становился деланным и неровным. Потом краснели мочки её ушей, и она начинала поджимать губы – тогда