Ключ от небоскрёба - Игорь Джерри Курас

Скачать книгу

крышу вскочит, огорошит – и сойдёт

      на нет, на шёпот, на потухший огород.

      И ветер тоже не похож на городской:

      он пахнет щепкою и мокрою доской.

      Он дверью хлопает в застуженный сарай,

      подол у ёлки задирает, негодяй.

      Сыграй мне Шумана тоскливого. Сыграй

      не просто музыку, а жалость через край.

      Чтоб сжалось в жалости и к горлу подошло:

      под шум дождя шарманщик Шуман хорошо.

      Звук деревенский не похож на городской:

      в носочках вязаных – он старичок сухой.

      То ходит комнаткой, то сядет и вздремнёт,

      то снова бродит – будто места не найдёт.

      И дождь, и ветер отошли тихонько в лес —

      а детский пальчик не находит фа-диез,

      он заблудился, точно брошенный в лесу,

      на чёрной клавише рисует полосу.

      И кончик локона на острие плеча

      танцует с нотками скрипичного ключа.

      Осенний экзерсиз

      Ты заметила? – воздух сегодня больной.

      Моросит над осинами дождик дрянной,

      в придорожной грязи суетится

      бестолковая чёрная птица.

      А над лесом, едва ли понятное нам,

      шепчет небо надменно округлым холмам

      настороженно важное что-то,

      но вникать всё равно неохота.

      Там, в недельной небритой щетине травы,

      даже сбившись с пути не сложить головы,

      даже если совсем постараться —

      не забыться и не затеряться.

      Чьё-то имя земное играет со мной,

      подавая сигналы зелёной волной,

      призывая, как длинная нота —

      но вникать всё равно неохота.

      И суровы осины, и дождь моросит,

      и тяжёлое небо надменно висит,

      и не может никак приютиться

      бестолковая чёрная птица.

      «Мы замолчим, а снег без остановки…»

      Мы замолчим, а снег без остановки.

      В снегу свою добычу растеряв,

      койоты воют, и, хвосты поджав,

      уже ютятся в поисках ночёвки:

      ни псы, ни волки – леса полукровки —

      они, как мы. И каждый будет прав.

      Их гонит ночь не выстрелом винтовки:

      один из клёнов, надломив сустав

      тяжёлого ствола, лежит, упав;

      дымится снегом, точно для издёвки.

      А вслед за ним – разнузданный состав

      ночного на Нью-Йорк свои речёвки

      стуча вдоль фонарей пустой парковки,

      несёт в пучину – вечный батискаф, —

      списав по расписанью остановки.

      Тут нет сестёр, а те, что есть – золовки.

       Запомни: никого не оправдав,

      тут и слова как будто из листовки;

      здесь время как смирительный рукав,

      в котором все движения неловки.

      Мы замолчим. Но даже замолчав,

      продолжим говорить без остановки,

      как снег идёт. И каждый будет прав.

      Чужой сон

      Теплушки. Холодно. Старухи.

      Вокзал (название забыл) —

      и мы стоим, сжимая руки

      до

Скачать книгу