ТОП просматриваемых книг сайта:
Дорогая, а как целуются бабочки?. Владислав Филатов
Читать онлайн.Название Дорогая, а как целуются бабочки?
Год выпуска 2011
isbn 978-5-473-00690
Автор произведения Владислав Филатов
Издательство Автор
Ну, а вот насчет мебели Аня была права: такой – ни у кого. Вообще мебель тогда была дефицитом, у нас был – антиквариат. Генерал Кудинов, отбывая в Москву на повышение, продал отцу гостиную, которую вывез из Германии. Круглый на ножках в виде львиных лап стол, резная горка, диван, часы с боем, стулья, со спинками из плетеной соломки. Внушительная такая, на века сделанная мебель. Отец все ходил, ходил вокруг этих стульев и говорит: «Больно большие, надо продать», дает объявление в газету, приходят люди из местного драмтеатра и стулья у нас покупают.
Потом мы расстались и с диваном. Вынуждены были расстаться. Соседи с верху нас затопили так, что мебель плавала, и диван пришел в полную негодность. Но стол, горку и часы спасли. Я отыскал отличного реставратора – стоят теперь в моем доме и являются предметом вожделения приятеля, большого любителя и знатока всякой такой старины. На одной из ножек он обнаружил римскую цифру VII, а на крепеже – эмблему льва и сказал, что я могу сделать состояние: лев свидетельствовал о том, что изготовлена мебель в Баварии, а римская семерка – о том, что произошло это в 1907 году.
–Если когда – нибудь твой бизнес рухнет, бедствовать тебе не придется. Ты продашь гостиную мне, и будешь продолжать пить Шато Грюо Ляроз 1995 года, – строит прогнозы приятель, рассказывая попутно, как мы промахнулись со стульями.
Стулья отец продал уже после денежной реформы 61 –го. Десятка – стул. На десятку в России можно было тогда посидеть в ресторане с девчонкой. Но, конечно же, не под Шато Грюо Ляроз. Далеко не под Шато. Но когда я стоял, притаившись, на первом этаже анечкиного подъезда и, трепеща, внимал ее голосу, гарнитур еще был в полном составе. То же, что было произнесено этим голосом, меня потрясло.
– Елы –палы! –думаю, я же в третьем классе! Это ж сколько мне еще до военного. А она уже собирается замуж!
Я был в ужасе. В ужасе! Но до 56-го как-то дожил.
Первого мая, первого, а не девятого, прежде были парады. Отец на этих парадах командовал сводным батальоном офицеров штаба округа – шел впереди, с обнаженной шашкой.
В 1956-м он впервые взял меня, а не Юрку на этот парад. И до самой площади, а это довольно далеко, мы шли пешком (общественный транспорт в этот день не ходил), и я нес отцовскую шашку. Тяжеленная, но я не выпускал ее из рук. Милицейские кордоны стояли. Чем ближе к площади, тем больше кордонов. И там всех задерживали, на этих кордонах. А нас с отцом пропускали. И казалось, что все, абсолютно все на меня смотрят и страшно завидуют. Для абсолютного счастья не доставало одного: чтоб среди тех, кто смотрел на меня, была Анечка. Чтоб и она… прежде всего она видела, как шел я с шашкой через кордоны и как стоял (единственный мальчик!) на трибуне под памятником.
Офицерский батальон открывал парад, и когда отец присоединился ко мне, площадью проходили курсанты.
– Кто это? – спросил я отца.
– Военными