LITMIR.BIZ

      В Москве в мае очень красиво, особенно там, где я живу. А живу я в микрорайоне «Курьяново» на юго-востоке. Район не очень старый по московским меркам, но очень красивый и зелёный. В городе много зелени: канадский клён, тополя. Но только в «Курьяново» растут каштаны в огромном количестве. Сам по себе район тихий, обособленный, весь утопает в зелени каштанов, сирени, клёнов, тополей и фруктовых деревьев. Строили его пленные немцы после войны, поэтому он двухэтажный, с садиками, сарайчиками, ровными параллельными и перпендикулярными улочками. В которых, впервые попавшие к нам, частенько плутают. Мы сидим на каштановом бульваре на качелях с моим армейским другом Кудриным Юрой и тихо переговариваемся. Он удивлённо смотрит на цветущие каштаны и ростовским говором медленно растягивает слова:

      – Куда ты меня завёз, Поводырь? У нас в Ростове дома лучше в двадцать раз, хоть и построены при царе горохе. И это Москва? Чего молчишь, как рыба об лёд?

      Я молча улыбнулся, сделал затяжку папиросой и протянул её Юре.

      – Откуда? – спросил он.

      – Ис-сыкульский. – ответил я и выдохнул дым.

      – Где взял?

      – Знакомые привезли из Киргизии. Музыканты.

      – Они все пидоры, – сказал Юра и протянул свою руку-лопату за папиросой. И тут же добавил – Чё так мало?!

      – Кури, мало будет, через бутылку догонишься. – буркнул я.

      – Это как? – спросил Юра и затянулся на пол папиросы.

      – Увидишь… Как батя твой? Лупит тебя, дурака, по башке дохлой кошкой по-прежнему, что бы не тормозил? – подколол его я.

      – Постарел, – ответил он, не обращая внимания на мой прикол.

      – Хату снял для меня? – Спросил он и выпустил дым, закашлялся и выдавил из себя, – Злой «ганжибас».

      – Не хуже Чуйского, или Афганского, – сказал я.

      – Да ладно гнать, Чуйский – это Чуйский! – затянулся Юра, папироса кончилась.

      – Не бздишь? -прозвучал мой вопрос.

      – В смысле? -ответил Юра, глаза его забегали и тут же остановились.

      – Я про завтрашнюю встречу – сказал я и достал вторую папиросу.

      – Есть немного, – и тут же добавил – Не боятся только дебилы и психи. А чё такой косяк маленький? Слышь, ты его по себе забивал? Сам огрызок и «штакет»* такой же.

      Я ухмыльнулся и ответил:

      – Такую лошадь как ты, не прокормишь и не обкуришь. Гашиш для удовольствия, а не для коматозного ступора, к которому ты всё время стремишься. – отпарировал я.

      –Слышь, Поводырь, как завтра всё пройдёт? А? Вдруг отомстить приехал «Ганс»? -занервничал мой дружок.

      – Всё будет в ёлочку, место наше и своих парней я подтянул на завтра. Успокойся. – похлопал я его по колену.