Скачать книгу

у свои извинения.

      Надеюсь, тебе понравится жанр и текст моей книги. Приятного чтения.

      Пролог.

      Где-то читал или слышал о том, что у человека, побывавшего на войне, получившего ранение, изменяется ДНК. Передаётся по наследству быстрая адаптация к экстремальным условиям до четвёртого колена. Потомки легче приспосабливаются к таким условиям, у них вырабатывается ярче инстинкт самосохранения, выживания и жизни на войне. В России, которая пережила Великую Отечественную войну, выиграла её, практически все приспособлены к таким условиям, правда это скрыто и проявляется, открывается у каждого по-своему. У кого-то проявляется само собой, кому-то нужен стресс, кому-то время.

      Мой дед по отцу участвовал в походе на Польшу в составе Гомельского казачьего полка, был ранен в руку. После разгрома красной армии отступал не на Юго-Восток, как все, а пошёл севернее, в район города Люблин. Наверное, это спасло его и его сотню от плена. Под Люблином они захватили и разграбили замок, где дед поменял коня на свежего и украл княжну Роговицкую. Через два месяца вернулся с женой в южное Полесье, домой, где родился мой отец в 1929 году. В 1942 году отец в тринадцать лет попал в партизанский отряд, где два года воевал и выживал.

      Мой дед по матери, воевал на Халхин голе, был ранен, потом, 1939 году, с белофиннами. В том же году родилась моя мама. Погиб дед в 1942 году под Москвой в контратаке, захоронен в братской могиле. В 1964 году мои родители познакомились и переехали в Москву. В 1965 году родился я, в месяц скорпиона, по дороге из деревни в Москву. Так начался мой жизненный путь и повествование книги в четырёх частях.

      Солдат Империи.

      Книга первая.

      Закат.

      Войне от колыбели

      Я жизнь обрёк свою,

      Мне стрелы в детстве пели,

      Когда я спал «баю».

      (сага об Олафе «Тригвасоне».)

      В Москве в мае очень красиво, особенно там, где я живу. А живу я в микрорайоне «Курьяново» на юго-востоке. Район не очень старый по московским меркам, но очень красивый и зелёный. В городе много зелени: канадский клён, тополя. Но только в «Курьяново» растут каштаны в огромном количестве. Сам по себе район тихий, обособленный, весь утопает в зелени каштанов, сирени, клёнов, тополей и фруктовых деревьев. Строили его пленные немцы после войны, поэтому он двухэтажный, с садиками, сарайчиками, ровными параллельными и перпендикулярными улочками. В которых, впервые попавшие к нам, частенько плутают. Мы сидим на каштановом бульваре на качелях с моим армейским другом Кудриным Юрой и тихо переговариваемся. Он удивлённо смотрит на цветущие каштаны и ростовским говором медленно растягивает слова:

      – Куда ты меня завёз, Поводырь? У нас в Ростове дома лучше в двадцать раз, хоть и построены при царе горохе. И это Москва? Чего молчишь, как рыба об лёд?

      Я молча улыбнулся, сделал затяжку папиросой и протянул её Юре.

      – Откуда? – спросил он.

      – Ис-сыкульский. – ответил я и выдохнул дым.

      – Где взял?

      – Знакомые привезли из Киргизии. Музыканты.

      – Они все пидоры, – сказал Юра и протянул свою руку-лопату за папиросой. И тут же добавил – Чё так мало?!

      – Кури, мало будет, через бутылку догонишься. – буркнул я.

      – Это как? – спросил Юра и затянулся на пол папиросы.

      – Увидишь… Как батя твой? Лупит тебя, дурака, по башке дохлой кошкой по-прежнему, что бы не тормозил? – подколол его я.

      – Постарел, – ответил он, не обращая внимания на мой прикол.

      – Хату снял для меня? – Спросил он и выпустил дым, закашлялся и выдавил из себя, – Злой «ганжибас».

      – Не хуже Чуйского, или Афганского, – сказал я.

      – Да ладно гнать, Чуйский – это Чуйский! – затянулся Юра, папироса кончилась.

      – Не бздишь? -прозвучал мой вопрос.

      – В смысле? -ответил Юра, глаза его забегали и тут же остановились.

      – Я про завтрашнюю встречу – сказал я и достал вторую папиросу.

      – Есть немного, – и тут же добавил – Не боятся только дебилы и психи. А чё такой косяк маленький? Слышь, ты его по себе забивал? Сам огрызок и «штакет»* такой же.

      Я ухмыльнулся и ответил:

      – Такую лошадь как ты, не прокормишь и не обкуришь. Гашиш для удовольствия, а не для коматозного ступора, к которому ты всё время стремишься. – отпарировал я.

      –Слышь, Поводырь, как завтра всё пройдёт? А? Вдруг отомстить приехал «Ганс»? -занервничал мой дружок.

      – Всё будет в ёлочку, место наше и своих парней я подтянул на завтра. Успокойся. – похлопал я его по колену.

      *****

      Попал Юра в эту историю без меня, что противоречило нашим дружеским отношениям. Обычно гадость, какую-ни-какую, придумывал я, а исполнял, задуманное мною, он. Мы тогда были в Боснии как инженеры-электрики и помогали христианам против мусульман. Я ушёл с «серыми волками» на мост, а «Большой» остался

Скачать книгу