«Закат Европы» Освальда Шпенглера и литературный процесс 1920–1930-х гг. Поэтология фаустовской культуры - А. А. Степанова

Скачать книгу

вместе со столетней, тысячелетней картиной мира и чье Евангелие <…> должно было заключаться в том, чтобы двигаться между противоположностями: человек – Бог, добро – зло, грех и вина – спасение, тело – дух, преходятцесть плоти – бессмертие души, власть тьмы – победа света, несовершенство – высшее совершенство» [43, с. 15]. Осмысление внутреннего конфликта, происходящего в душе Фауста, переходит в философско-психологическую плоскость, где с проблемы познания акцент смещается на проблему самопознания и предназначения человека в мире. Два полюса этой проблемы – созерцательное и деятельное начала, – отражающие устремления Фауста одновременно постичь «вселенной внутреннюю связь» и «к жизни приложить наследство», в начале трагедии разведены, что служит источником постоянной неудовлетворенности героя, из которой рождается цель, – отчаявшись, проникнуть в тайны природы, постичь смысл бытия путем «непосредственного, напряженного и страстного переживания жизни» [4, с. 358]:

      Ich habe mich zu hoch gebläht,

      In deinen Rang gehör' ich nur.

      Der große Geist hat mich verschmäht,

      Vor mir verschließt sich die Natur.

      Des Denkens Faden ist zerrissen,

      Mir ekelt lange vor allem Wissen.

      Laß in den Tiefen der Sinnlichkeit

      Uns glühende Leidenschaften stillen!

      In undurchdrungnen Zauberhüllen

      Sei jedes Wunder gleich bereit!

      Stürzen wir uns in das Rauschen der Zeit,

      Ins Rollen der Begebenheit!

      Da mag denn Schmerz und Genuß,

      Gelingen und Verdruß

      Mit einander wechseln, wie es kann;

      Nur rastlos betätigt sich der Mann (58).

      Чем только я кичиться мог?

      Великий дух миропорядка

      Пришел и мною пренебрег.

      Природа для меня загадка.

      Я на познанье ставлю крест.

      Чуть вспомню книги – злоба ест.

      Отныне с головой нырну

      В страстей клокочущих горнило,

      Со всей безудержностью пыла

      В пучину их, на глубину!

      В горячку времени стремглав!

      В разгар случайностей с разбегу!

      В живую боль, в живую негу,

      В вихрь огорчений и забав!

      Пусть чередуются весь век

      Счастливый рок и рок несчастный.

      В неутомимости всечасной

      Себя находит человек (63).

      Идеалом, таким образом, становится не научное познание, а деятельное переживание жизни как бесконечное стремление к постижению мира и собственного «я», обозначенное Шпенглером как «деятельное, борющееся, превозмогающее бытие», во имя которого Фауст и готов отдать душу дьяволу:

      Und Schlag auf Schlag!

      Werd' ich zum Augenblicke sagen:

      Verweile doch! du bist so schön!

      Dann magst du mich in Fesseln schlagen…

      Wie ich beharre, bin ich Knecht,

      Ob dein, was frag' ich, oder wessen (57).

      Едва я миг отдельный возвеличу,

      Вскричав: «Мгновение, повремени!» —

      Все кончено, и я твоя добыча…

      Ведь если в росте я остановлюсь,

      Чьей жертвою я стану, все равно мне (61–62).

      Отметим, что в трактовке фаустовского сюжета Гете уже ощутим выход за рамки романтического мировосприятия. С одной стороны, еще в духе романтизма утверждается мысль о недостижимости идеала, более того, становится очевидным, что овладение идеалом заканчивается трагически для вечно неудовлетворенного фаустовского духа. В этом смысле ценность романтического идеала прекрасного, по сути, ставится под вопрос: образ Елены Прекрасной, традиционно трактуемый учеными как воплощение абсолютного идеала красоты,

Скачать книгу