Скачать книгу

начали кипеть какие-то страсти и обиды, – пишет он Б. 22 сентября 1963 года. – Мне кажется, что внутри младшего поколения все хорошо стабилизировалось: Вадим <Кожинов> проталкивает, Сергей <Бочаров> редактирует, а я хлопочу с чайником и плиткой, исполняя роль расторопного завхоза, – так сказать, «личарда верный». Вокруг нас, проталкивающих, редактирующих и хлопочущих по хозяйству, щебеча, суетятся миловидные девушки и дамы, придавая всему необходимый лирический беспорядок и оттенок уюта…[303]

      Идет, словом, продолжившись уже и в Москве, живое общение, которого Б. долгие десятилетия так недоставало. И как-то сама собою образуется, – уже без всяких шуток заметил Г. Гачев, – своего рода «живая церковь»[304], где в цене не только философские прозрения Учителя, но и реплики, брошенные им мимоходом, словно бы между делом[305]. Среди них каждый, разумеется, выбирает свое, то, что ему на душу ложится. Скажем, А. Журавлева запоминает, что «от Горького распространившееся презрительное отношение к мещанству совершенно несправедливо и бессмысленно», так как «именно этот массовый человек есть хранилище исторического опыта существования человечества»[306]. А вот В. Кожинов утверждает, будто именно бахтинские «проговорки» подтолкнули его к мысли о корневом и неустранимом различии между русской и еврейской ментальностями.

      С годами ученики Б., уже и тогда настороженно присматривавшиеся друг к другу («В Москве, – свидетельствует И. Уварова, – говорили – почвенники намерены сделать из Бахтина свое знамя»)[307], разойдутся совсем уж круто. Но пока они вместе – и в стремлении поверить реальность культуры идеями Б., и в попытках хоть как-то облегчить жизнь стареющего учителя, вырвать его, в частности, из неуютной саранской среды.

      И здесь тоже род войсковой операции, втянувшей в себя самых разных людей. Б., в ту пору еще даже не члену Союза писателей[308], добывают, начиная с 1963 года, путевки на лето в Дом творчества «Малеевка». Благодаря И. Андроповой, одной из студенток В. Турбина, к хлопотам удается подключить даже могущественного председателя КГБ СССР, так что в 1969 году «неслабым, – как говорит С. Бочаров, – манием руки Андропова» Б. с супругой «семь месяцев провели в закрытой Кунцевской больнице»[309].

      Тут бы, казалось, все тем же «манием руки» выдать наконец Б. жилье в столице и московскую прописку[310]. Однако то ли власти у Андропова не хватило, то ли он отвлекся на другие занятия, но прямиком из шикарной кремлевской клиники Б. перевозят в дом престарелых в подмосковном Климовске, и перспективы выглядят столь удручающими, что Ю. Лотман в сентябре 1970 года всерьез – «грех нам, что Бахтин так живет» – обдумывает планы забрать беспомощного и безденежного Б. в Тарту, с тем чтобы вскладчину, «добровольно отяготив себя сбором 10 р. в месяц», оплачивать для него съемную квартиру вместе с медицинским и бытовым обслуживанием[311].

      Кто знает, могло бы и срастись, однако

Скачать книгу


<p>303</p>

Знамя, 2005. № 8.

<p>304</p>

Цит. по: Коровашко А. Михаил Бахтин. С. 438.

<p>305</p>

«Михаил Михайлович, – по свидетельству А. Чернякова, – имел обыкновение говорить отдельными репликами, он в обычном разговоре не был склонен к произнесению больших монологов» (Вестник Московского ун-та. Серия 9. Филология. 2016. С. 129).

<p>306</p>

Журавлева А. М. М. Бахтин (впечатления) // Диалог. Карнавал. Хронотоп. 1996. № 2.

<p>307</p>

Уварова И. Даниэль и все все все. С. 101.

<p>308</p>

Членский билет он получит только в 1970 году.

<p>309</p>

Бочаров С. Сюжеты русской литературы. М., 1999. С. 472. «В Кунцеве, – вспоминает В. Турбин, – на одном этаже – Анастас Микоян, на другом – Бахтин Михаил Михайлович и Елена Александровна, супруга его. Лежат, лечатся в огромной светлой палате. Нещадно курят. Семь месяцев пробыли там» (Турбин В. Михаил Бахтин или Павка Корчагин? // Литературная газета. 1991. 8 мая).

<p>310</p>

См. явно фейковую версию, изложенную Ю. Семеновым в романе «Тайна Кутузовского проспекта» (1990): «Сын и дочь принесли Андропову книги Бахтина – дворянин, репрессированный, ютился в каком-то крохотном городишке, жил впроголодь. Андропов прочитал книгу Бахтина в воскресенье, а в понедельник приказал найти квартиру для писателя: „Нельзя же так разбрасываться талантами, это воистину великий литературовед“. Позвонили от Суслова (непонятно, кто настучал?!); разговор с Михаилом Андреевичем был достаточно сложным, главный идеолог считал Бахтина опасным, чересчур резок в позиции, бьет аллюзиями. Андропов, однако, был непреклонен: „Михаил Андреевич, я подчинюсь лишь решению секретариата ЦК, речь идет о выдающемся художнике, не так уж у нас много таких“».

<p>311</p>

См. письмо Ю. Лотмана Б. Успенскому от 29 сентября 1970 года (Лотман Ю. Письма. С. 512).