Калужские писатели в эпоху перемен - Салават Асфатуллин

Скачать книгу

не могу понять я жизнь аскета:

      Почти не пить, не есть, почти не спать,

      …Ведь жизнь моя её, вернее, часть 

      Стихи, бокал вина и сигарета.

      Вошел не своим плотным сотрудничеством одновременно в трёх газетах Калужской области «Знамя», «Гостиный ряд», «Московские ворота» и периодически в других.

      И даже не учреждением Калужского отделения Союза литераторов России. Это событие – дело будущей славы. И не хвастовством в поддатом виде, – тут ему ещё далеко до знаменитого барона Мюнхгаузена. И не последующим мгновенным раскисанием до стадии киселя. И даже не многочисленными обещаниями напечатать, издать и так далее, что привело к появлению клички «Обещалкин».

      А вошел он в историю созданием журнала «Русич». Вначале самиздатовского, – представьте, насколько должен загореться человек, чтобы практически в одиночку, в еще цензурном 1989 году, решиться, обдумать и издать первый номер. И на свой страх и риск (в прямом смысле этих слов), без лицензии и регистрации в течение долгих 12-ти месяцев делать первые три номера. Они печатались на обычной машинке, ксерокопировались или фотографировались по 55-105 экземпляров, сшивались, дарились или продавались по рублю. В этих номерах шли в основном материалы самого Игоря, обнинских поэтов и одного из краеведов г. Обнинска.

      Какой тяжелый камень свалился у него с души, когда с 10 ноября 1993 года пошли официально узаконенные номера. Очень символично, что происходило это в Обнинске, где многое открыто и открывается впервые в мире. И с четвертого номера журнал приобрел знакомый ныне вид и тиражи 500-700 экземпляров.

      Англичанин Джон Батлер это, несомненно, находка и удача журнала. И, будем надеяться, надолго. Хорошо пишет:

      «Впервые я увидел Россию из окна самолета. Снег, деревья, огромные просторы… До этого она казалась сном, жила в воображении. После самолета было холодно и неприветливо».

      «…Таинственная Россия внушала беспокойство… «Я приехал в Россию с наследством любви и страха. И сейчас, пережив русскую зиму, чувствую, что понимаю больше глубокий первобытный страх зимы, изоляции, смерти и темноты, беспокойство за неудачный урожай, голод. Страх перед самой природой, которая слишком сильная, и человек не может над ней доминировать. Крайности вашего климата помогли формированию вашего характера, балансированию, неуверенности и попытки это компенсировать».

      …«Русские женщины кажутся такими ясными и уверенными в своей роли: заботясь, обеспечивая, ухаживая, любя. Даже имеющие профессию женщины остаются прежде всего женщинами».

      «Ну, а как русские мужчины? Они, кажется, потеряли свою роль. Я сочувствую. Наверное, трудно быть мужчиной в стране, где женское влияние так сильно. Они должны отказываться от слишком сильной материнской заботливости, нежности».

      «…Вы можете верить или нет, но в России вам очень везёт – у вас есть земля для всех».

      «…Что проку ждать правительство или руководителей? Это поведение овец или рабов. Близость к земле возвращает нас к матери, не так ли? Родина, мать…»

      Жаль, журнал не указал

Скачать книгу