ТОП просматриваемых книг сайта:
История, которая…. Палеева Яна
Читать онлайн.
– Вот ты зануда! – перекрикиваю воду, – речь о том, что кошки все всегда контролируют.
Тело красивое, плавное, мягкое, вода бежит по нему, унося остатки стресса вниз по трубам, я улыбаюсь и почти пою. Или на самом деле пою? Я улыбаюсь своим недавним страхам: а вдруг не получится? Но тело умное, оно все помнит, ему не нужна эквилибристика, никакие чудеса на виражах.
1989 год, 18 и 16, что они знали, эти дурные дети, а ведь у них все получалось. И что, собственно, изменилось? Тело немного повзрослело, но все помнит.
12
… Как я и писала: «Кладбища нам не избежать, в хорошем смысле». Вот оно, в минуте ходьбы от отеля. (Куда идти? – За угол и вдоль забора. Ты так все изучила? – А как же!). Я люблю бродить по кладбищам, и в этом нет никакой мистики. Ну, может самую малость.
– Есть что-то такое, что ты хочешь посетить, – спрашивал накануне.
– Ну, я обычно в любых поездках хожу на городские кладбища, в Праге была, в Брюсселе, в Москве, конечно… Очень понравилось в Крыму, караимское… жуткое…
– Зачем?
– Сложно объяснить. Ты спросил, я ответила. Считай это моими ведьминскими заморочками.
На самом деле здесь просто очень тихо и малолюдно, даже в огромном городе – это место, где я отдыхаю. И всегда чувствую, что мне здесь рады.
Я делюсь тем, что приношу с собой: что-то сладкое, алкоголь и монетки, а мне, в этом оазисе душ, возвращается душевный покой, каламбур мне в карму.
Очень ценю твою деликатность: рядом, но держишь дистанцию, вопросов не задаёшь, но отзываешься на призыв – тихонько комментирую что-то интересное, поддерживаешь. Не торопишь. Уважаешь мой странный выбор.
– Обычно я приношу водку, в таких, знаешь, сувенирных бутылочках, но вот нашла дома “Hennessy”, ещё из Дубая, думаю, для Парижа более чем подходит.
– Самое оно.
– … ещё деньги и вкусненького, кому чего не хватает, чтоб не привязался никто.
Понимаю, что несу чушь, но с таким серьёзным лицом, словно рассказываю, как стирать шерстяные изделия, а ты не возражаешь, иронии не выражаешь, внимательно слушаешь. Как и два дня спустя мои инструкции по стирке и сушке свитера.
– Не хило они тут пожили, 80, 90…
– Да, я тоже заметила.
Пинаю листья, перешагиваю корни платанов: их мощные пятнистые тела преграждают путь, молчаливо, как и положено деревьям, осуждающе (как вроде бы им не положено?) нависают надо мной.
Хорошо, но не то. Тихо, но не благостно. Скучно. Никак. Надо двигать к выходу, время только теряем.
Ищу тебя глазами: ты уже далеко. Прищурившись, смотрю, как плывёт дым от твоего вейпа, хочу уловить его запах, но сладкая влажность кладбищенской земли забивает ноздри.
Нет, не сегодня. Не прет.
Хочу бросить остаток монет в ближайшее кашпо с жухлыми цикламенами, невольно смотрю на памятник и застываю.
Свадебный портрет на мраморе: она в белом строгом платье, простого, даже скучного покроя, он – в военной форме. Стоят лицом к лицу, в соединенных на уровне груди руках – цветы.
Они смотрят друг на друга, им не до нас, живых и праздных. Они, зажатые в тесноте