Скачать книгу

обещал узнать. Говорит, стройки везде остано-вились. Вряд ли они еще приедут. Жизнь пошла по-другому. Вчера на собрании-то слышала про пай? Если совхоз закроют, будут распределять земельные паи, скот раздадут по дворам. Помнишь, отец наш, бывало, сам себе говаривал, что социализм в окружении мирового капитализма долго не продержится. Хоть и необразованный был, а будто в воду глядел. И в партию не вступал по каким-то своим убеждениям.

      – Мудрый был наш отец, да вот Майю сильно избаловал…

      Таас Олом гудел под впечатлением общего собрания. Над селянами нависла угроза закрытия совхоза. Труженики, чьими руками создавалось и крепло хозяйство, не могли спокойно принять весть о надвигающемся развале. Собственным добровольным решением признать несостоятельным процветающий совхоз, некогда гремевший своими трудовыми достижениями аж до ВДНХ[29], казалось полнейшей нелепостью для жителей. Задушить своими руками кормильца, сломать самому себе хребет и затушить родной очаг, вокруг которого кипела жизнь, никому не хотелось. Село стояло на распутье: либо застрять на привычных гиблых ухабах, либо ухитриться и рывком повернуть на скользких гребнях колеи. Изо дня в день вспыхивали споры между супругами, возникали разногласия между родителями и детьми, случались ссоры у друзей, стали чаще происходить раздоры среди соседей, разделяя доселе тихий Таас Олом на две непримиримые стороны. Лишь одинокая звезда в молочном мареве тумана, каждую ночь отражаясь в деревенских окнах, словно своей верностью и вечностью призывала людей к примирению и единению. Она, с высоты своей недвижимой оси игнорируя мирскую суету, зажигалась в любую погоду и неизменно сияла над северной глубинкой.

      Приближение Нового года, суматошно вторгаясь в дома и души людей веселым шуршанием подарков и елочной мишуры, вселяло радужную надежду. С самого утра женщины и дети толпились у сельмага в ожидании колбасы и яблок, завозимых в северные села и поселки раз в году с открытием ледовой переправы, как раз под Новый год. В магазине с необыкновенным ароматом алматинских яблок витало предпраздничное настроение. Саргылаана Павловна в куче разных игрушек выбрала две одинаковые гоночные машинки и попросила про-давца красиво упаковать. Прижав к груди подарочные свертки и кулек с яблоками, она направилась к выходу, втайне надеясь на скорую встречу с курносыми племяшками. На глаза навернулись давно сдерживаемые слезы щемящей тоски, безутешной жалости и немого ожидания. Искристый снег, накрывший Таас Олом, мерцающими блестками отгоняя неясную тревогу, предвещал новые веяния и большие перемены. Тяжелый 91-й – год несбывшихся иллюзий и неисполненных желаний – подходил к концу. Уходил последний декабрь Союза.

* * *

      Наше вольное детство не было беззаботным. Тот нежданный дождь, обрушившийся на нас тяжелым ливнем на площади, казалось, разделил нашу жизнь на «до» и «после». С тех пор жизнерадостное доброе солнце скрылось от нас на долгие десять лет. Оно необычно жестоко и безжалостно палило раскаленными, жгучими лучами. Озорное баловство и ребячьи игры сменились заботой о пропитании. Вместо привычной сочно-зеленой травы, ярко-белого хрустящего снега и освежающего

Скачать книгу


<p>29</p>

ВДНХ – в СССР: Выставка достижений народного хозяйства.