LITMIR.BIZ

Скачать книгу

не было, но он не мог поверить, что обращаются к нему – таким тоном с ним много лет никто не разговаривал.

      – Это вы мне? Вы кто? Где эта безалаберная дура? Пускает кого попало…

      «Безалаберная дура» в это самое время отпивалась сорокоградусной валерьянкой армянского производства у костюмерш. Минут за пятнадцать до употребления успокоительного её до чёртиков напугал какой-то, по её двадцатитрёхлетним меркам, седой дед. Он сказал, что теперь он будет директором Кенаренко, что так решил сам Борис Юрьевич и что так надо. Ну надо, так надо, подумала Милочка. Она даже не спросила у Кенара, почему так скоропостижно осталась без работы. Она и правда была непоправимой дурой, но на удивление здраво рассудила, что «баба с возу…», ну и так далее. Пусть теперь этот патлатый дед бегает Кенару за «кофем», получает от него нотами по загривку, ищет ему носки, удовлетворяет его сексуальные запросы, выслушивает пьяные матерные жалобы на жизнь по ночам и вытирает блевоту, и бегает за рассолом похмельными утрами. Это для публики Кенар был блистательным красавцем, великим голосом и бабником. Она-то знала, что это за птица.

      В гримёрке же происходило нечто и вовсе неописуемое. Борис совершенно выпал в осадок.

      – Милочка увольняться, теперь я за неё, так надо. – прогудел Бетховен, а это был именно он. – Зовут меня Лю… Леонид. У меня большой опыт работ с музыкантами.

      После смерти Бетховен заново обрёл слух, прослушал всё, что успел написать в период глухоты, остался – что странно! – недоволен сам собой и добровольно напросился в посланники, чтобы искупить, так сказать, прижизненные грехи. Он всегда действовал решительно. Ему попадались только сложные пациенты, а оба музыканта так и вовсе были чудаками на букву «м». После первого подопечного из мира музыки композитор долго восстанавливал печень – очень тяжело далось написание оперы про Бориса-царя24, а после второго решил было навсегда завязать с миссиями и помощью всяким творческим особям. Постоянные попойки, наркотики, оргии с участием котов и людей… Это так утомительно! Бетховен реально собрался в Забвение, но на память очень не вовремя пришёл гимн этого самого второго насчёт того, что шоу должно продолжаться25 – и вот он снова в работе. В Москве! Когда бы ещё попал?! Украл костюм в костюмерной театра – и сразу к назначенному воспитаннику, чтобы долго не раскачиваться.

      – Ну, ну, вперёд, на сцен. Зритель надо уважать, – подгонял Бориса патлатый. Кенар шёл, оглядываясь, и думал: «На кого он похож, где я его видел?». Память была бессильна.

      Трудно быть гением.

       Поэт

      – И хор архангелов споёт им аллилуйю! Им всем, кто не словил сегодня пулю, кто ставит многоточие вместо точки, кто, нахуй, не готов в могилу срочно, кто на чужой войне дерётся без азарта и в карты не идет играть без фарта! – кричал стоящий на стуле неопрятный мужчина, достигший недавно возраста сына еврейского плотника. Дело происходило в поэтическом клубе «Сонм поэтов» в одном из расплодившихся культурных пространств возле Курского вокзала.

      Оратора звали Илья Глюк, в паспорте

Скачать книгу