LITMIR.BIZ

Скачать книгу

он прибегал крайне редко, когда уж совсем приходилось туго: например, лишили стипендии за прогулы, а деньги на автобус и на обед, неосмотрительно выданные мамой на неделю, пропиты. В триаде «книга, выпивка, закуска» все ж таки «выпивка» занимала главенствующее место.

      Вот как вы думаете, что первым делом он мне показал, аппетитно причмокивая, потирая огромными ладонями, по-великаньи похохатывая и беззвучно пощелкивая толстыми пальцами спустя шестнадцать лет разлуки – сразу же, на перроне вокзала, – когда я приехал к нему в Курск? Пять весело сверкнувших на морозе бутылок водки, мелодично позвякивающих в огромном псевдокожаном портфеле, как две капли похожем на тот, что сопровождал наши веселые студенческие деньки – что же еще! Это была его версия оды «К радости».

      Schließt den heil’gen Zirkel dichter,

      Schwört bei diesem goldnen Wein:

      Dem Gelübde treu zu sein,

      Schwört es bei dem Sternenrichter![6]

      Ну и уж поверьте, бо́льшую часть он выпил сам задолго до наступления вечера. Такова была его чуть ли не ежедневная норма. А еще была и вечерняя, скромно ожидавшая своего часа дома, в холодильнике. Мало того. Поистине стратегический запас водки обнаружился в избе (настоящей, деревенской, что находилась в частном секторе Курска), гордо именуемой офисом. Каковым оказалась на самом деле: в сенях стояла кадка с капустой, а в горнице – факс и компьютер.

      Не могу утверждать, что Вовкин живот тогда украшала жилетка с золотой цепочкой от карманных часов, но в остальном своей дородностью, осанкой и бородой он походил на купца какой-нибудь там третьей гильдии.

      Я вспоминал те несколько зимних морозных дней, проведенных с ним в Курске, и все думал: как получилось, что человек таких энциклопедических знаний, каким был Вовка, интеллектуал, поэт и философ, начал вдруг торговать селедкой и «всякой другой скумбрией», организовав цех по засолке рыбы? Понятно, что в девяностые годы многие занимались не своим делом… а все же как-то жаль, что бочка, в которой жил когда-то Диоген, теперь была набита сельдью.

      Изгнав из бочки Диогена,

      Залив души томленье водкой,

      Забыв девиз свой – «все есть бренно!», —

      В той бочке засолил селедку.

      Но мне думается, я знаю истинную причину этих метаморфоз. Ведь еда у него занимала важное место в онтологической преемственности и обусловленности категории «выпивка – за́кусь»: выпить, чтобы со вкусом поесть, и поесть, чтобы славно набухаться!

      Частенько в наши студенческие годы мы начинали утро в подобие средневековых школяров – с пары бутылочек вина. Иногда еще и под горячий завтрак в кафе-столовой, расположенной в уютном переулке, что сразу же за автобусной остановкой. Там мы выходили из одного автобуса, чтобы пересесть в другой, следовавший до университета.

      И поскольку Вовка, как правило, уже томился жаждой, а прямо напротив остановки янтарно в предрассветной синеве переливалась витрина гастронома, то вполне ожидаемо было, что мы предпочтем устроить философский диспут за бутылкой пива (или вина) вместо первой лекции. Иногда

Скачать книгу