Скачать книгу

писание некоторых воспоминаний из моей жизни.

      Много лет тому назад, по-моему, где-то в шестом

      классе школы, я начал ведение личного дневника и, более или менее регулярно, вёл его до десятого примерно

      класса. За это время было исписано 4 или 5 общих 96-листовых тетрадей. На них я наткнулся, учась уже на 2-м

      или 3-м курсе института, выискивая что-то на чердаке

      родительского дома. Надолго завис над их чтением, и в

      итоге сжёг в печи все до единой тетради, о чём уже давно, но безнадёжно пожалел.

      Сейчас буду пытаться исправить содеянное, описы-вая на этих страницах то, что оставило в моей памяти более или менее значительный след.

      Намерен, более или менее, придерживаться хроно-логического порядка изложения, но уже сейчас понимаю, что неизбежны забегания вперёд или возвращения к

      прошлому. Надеюсь, мои читатели не будут столь взыска-тельны, чтобы всерьёз осудить меня за это.

      Предки.

      Оба моих родителя, с их слов и их предки, родом из

      глубинки Вологодской губернии и ныне ещё одной из самых густолесных зон России. Родители отца моего, Рыжова Павла Ефимовича и, похоже, их предки были зем-лепашцами, охотились, рыбачили, собирали дары леса, были умелыми плотниками, столярами.

      Дед мой по матери, Власов Алексей Александрович, был объездчиком царских лесов до революции и, видимо, 1

      его можно относить к тогдашней сельской интеллиген-ции. В память о нём и в честь его мы дали имя Алексею.

      Тешу себя мыслью, что в моей крови благодаря

      предкам, меньше всякой примеси, намешенной в тех, чьи

      корни находятся в других регионах Руси, особенно в тех, где 300 лет татаро-монголы брали дань не только пушни-ной, но и женщинами.

      Во многом благодаря отцу моему и, видимо, кровям

      предков я рано почувствовал тягу к охотницким и рыбац-ким приключениям, уважение к землепашескому делу и

      вообще ко всякому труду.

      Семьи обоих дедов моих в лихие годы строительства

      социализма и коллективизации были раскулачены. Дед

      Ефим избежал тюрьмы, поспешив записаться в колхоз

      всем семейством, а вот деда Алексея по доносу одного из

      выпоротых им до революции воров леса, сослали на 10

      лет в один из лагерей Коми, где он и умер, отсидев до

      звонка, и уже вольным добравшись на ж/д вокзал Сык-тывкара.

      Мне не довелось видеть в живых никого из своих

      бабушек и дедушек. Зато я знал всех братьев и сестёр отца

      и многих из их детей, т.е. своих двоюродных братьев и сестёр. Со многими из них я был дружен, с благодарностью

      и теплотой вспоминаю наши детские похождения, забавы

      и проказы.

      С родными по линии матери встречаться довелось

      гораздо реже. Это видимо потому, что деревня Климово, где родилась и выросла мать, в конце 40-вых перестала

      существовать, её жители разъехались. А вот деревня отца, Свертнево, что в 10-ти километрах от Климово, жива, по-моему, до сих пор.

      Места вокруг Свертнево чудесные. Я провёл в этой

      деревне 5 летних каникул: после 4-го, 5- го, 6-го, 7-го и 9-го классов, влюбился в лес, в рыбалку, в охоту и уже тогда

      решил, что вряд ли буду жить в степных краях, а буду искать места ближе к лесам и воде.

      2

      Былое

      То, что я здесь напишу – для

      близких и родных мне людей, для

      моего семейного круга.

      Повторюсь: я изложу здесь

      только то, что крепенько засе-

      ло в памяти, или, на мой взгляд,

      является поучительным для

      вас, дорогие мои потомки.

      Годы дошкольные

      так. Мои родители попали в город Шахты по итогам Великой Отечественной. Отец мой после осво-бождения из финского плена в 1945-м не был от-И пущен до дома-до хаты, а был принудительно

      направлен на восстановление разрушенных шахт Донбас-са.

      В 1946-м за ударный труд получил короткий отпуск

      и поехал на родину, где женился на моей матери. Через

      несколько дней после свадьбы батя заболел тяжёлой

      формой воспаления лёгких, от которого едва не сыграл в

      ящик. В Шахты молодожёны приехали уже в 1947-м с 4-х

      месячным опозданием отца из отпуска. В те годы это считалось преступлением и каралось лагерями. С большим

      трудом, не взирая на наличие документов о болезни, отцу

      удалось избежать лагерей.

      Отец мой вплоть до выхода на пенсию в 1967-м, проработал на шахте Нежданная слесарем, затем бригадиром

      слесарей

      на

      участке

      «Водоотлив»

      горно-

      механического

Скачать книгу