Станислав Лем – свидетель катастрофы - Вадим Волобуев

Скачать книгу

народов» возникла Головна руська рада – первое политическое объединение украинцев в XIX веке. Здесь же протекала деятельность писателя и политика Ивана Франко. Именно Львов стал центром украинской культуры, когда в России запрещалась литература на украинском языке («Валуевский циркуляр» 1863 года) и предписывалось не использовать этот язык в правительственных, образовательных и культурных учреждениях («Эмский указ» 1873 года). В австрийском Львове возникло Научное общество имени Тараса Шевченко, появились украинские журналы, а в университете открылась кафедра всеобщей истории, которую возглавил будущий академик Михаил Грушевский. Чуть позже в галицийском Сейме зародилась украинская фракция, потребовавшая наделить избирательными правами хотя бы крестьян-середняков. Поляки были категорически против, понимая, что тогда они превратятся в меньшинство: ведь Львов, Станиславов, Тернополь и Пшемысль (Перемышль) – лишь польско-еврейские островки в украинском море[55]. В преддверии каждых выборов во Львове поднималась волна украинских протестов, иногда заканчивавшихся схватками с поляками и полицией. В 1908 году украинский студент застрелил наместника Галиции Анджея Потоцкого, мстя за смерть кандидата в депутаты, заколотого жандармами на демонстрации протеста. В свою очередь польские присяжные в 1914 году оправдали четверых украинских москвофилов, судимых австрийскими властями во Львове по обвинению в подрывной деятельности – те выступали против галицийских самостийников, а это было на руку полякам.

      Претензии украинцев на город поддерживал, между прочим, сотрудник британского МИДа Льюис Нэмир, или Людвик Бернштейн-Немировский, – польский еврей, родившийся под Люблином, но имевший за плечами годы учебы во Львовском университете. Именно с его подачи, как считается, линия Керзона прошла к западу от Львова. В целом это соответствовало взглядам министра иностранных дел Великобритании Джорджа Керзона и главы правительства Дэвида Ллойд-Джорджа, которые с самого начала предлагали в качестве новой польско-российской границы ту, которая пролегла в 1795 году, то есть после третьего раздела Речи Посполитой. Проблема заключалась в том, что Львов после третьего раздела отошел не к России, а к Австрии, которая теперь проиграла мировую войну и распалась. Ллойд-Джордж и Керзон предлагали образовать в Восточной Галиции независимое украинское государство или дать ей автономию в составе Польши, но с условием провести через 25 лет плебисцит среди местного населения. Однако они не ориентировались, где именно в том регионе живут поляки, а где – украинцы. Тут-то и проявил себя Нэмир, решительно прочертивший границу[56].

      Юный Лем не только пересекался с украинцами, но и знал украинский язык. Его преподавал профессор Турчин – украинец, который вел также и немецкий. Ученики шутили, что украинская литература делится на четыре периода: «Перший був, але загинув, другого не було, третій – Шевченко та Іван Франко, а четвертий буде». А еще в классе Лема

Скачать книгу

<p>55</p>

Согласно переписи 1910 года, в регионе проживали 3 291 000 униатов (61,7 %), 1 350 000 католиков (25,3 %) и 659 000 иудеев (12,4 %). Вероисповедание довольно точно отражало национальный состав: подавляющее большинство поляков исповедовали католицизм, а почти все украинцы – униатство (про иудеев нечего и говорить). В самом Львове украинцы тоже жили, но их число сокращалось: если в 1910 году греко-католиками назвали себя 39 314 горожан (19,1 %), то в 1921 году – лишь 19 866 (9,1 %). К 1926 году это количество возросло до 23 450 человек (10,3 %), и на этом рост остановился. Иногда случалось так, что близкие родственники декларировали разную национальность. К примеру, брат греко-католических иерархов Андрея и Клементия Шептицких, Станислав, выбрал службу Польше и стал министром обороны страны, а двоюродный брат подполковника Михала Карашевича-Токажевского, Ян, работал послом Украинской народной республики.

<p>56</p>

Eberhard P. Linia Curzona jako wschodnia granica Polski – geneza i uwarunkowania polityczne // Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej. XLVI. S. 141 – URL: http://www.sdr-ihpan.edu.pl/images/2011-tom-46/06_Eberhardt.pdf (проверено 14.11.2021). Не следует переоценивать влияние Нэмира. Тот лишь следовал в русле внешнеполитической концепции Ллойд-Джорджа, заключавшейся в сохранении равновесия между Россией и Германией. Польша при таком подходе вообще была не нужна. Поэтому британский премьер стремился сделать Польшу как можно меньше, то есть удержать ее в этнических границах. Нэмир же выполнял функции картографа и к тому моменту, когда Керзон послал свою ноту Чичерину с предложением пресловутой линии (июль 1920), уже три месяца не работал в МИДе. Значение Нэмира в британском внешнеполитическом ведомстве было настолько мало, что он даже не попал в опубликованный «Таймс» 30 марта 1920 года почетный список британцев, работавших над проектом Версальского мирного договора. См.: Rusin B. Lewis Namier a kwestia «linii Curzona» i kształtowania się polskiej granicy wschodniej po I wojnie światowej // Studia z Dziejów Rosji i Europy Środkowo-Wschodniej. XLVIII. S. 110–114 – URL: http://rcin.org.pl/ihpan/Content/41859/WA303_59317_A453-SzDR-R-48_Rusin.pdf (проверено 14.11.2021).