LITMIR.BIZ

      Накануне ночи двух поэтов,

      Соединяет темный вечер,

      Большим столом, где пляшут свечи,

      Бутылкой красного сухого,

      Тьмой помещения скупого,

      На люд и выстрел сетов,

      игральных карт на полотно.

      И в продолжительных беседах,

      Возможных только в этих стенах,

      Разгорячившись под бокалом,

      Щекой краснея от накала,

      Сошлись, как в битве добро.

      Предметом той беседы было,

      Одно единственное слово,

      Что каждому из них знакомо,

      Не понаслышке. Стих.

      Один вещал, другой – притих,

      И так менялись. Время плыло.

      Такой беседы не найти!

      Один – поклонник рифмы ровной,

      В восторге перед стихотворной формой,

      Он любит сравнивать с богами,

      Что происходит между нами —

      Обычными людьми.

      Другой – свободы покровитель,

      Противник нормы стихотворной,

      Строку считает недостойной,

      Покуда смысл не глубок,

      Витиеватый выбрав слог,

      Найдя в безумии обитель.

      Придвинув лик, от пьянства белый,

      К сопернику, чтоб слышал лучше,

      И истину познал сквозь уши,

      Загребая воздух теплый,

      В пустую грудь, до слов голодный,

      Так молвил первый:

      «Внемли же мне, как я внимал своим учителям,

      Что мудрости впитали в казематах книжных полок,

      Строке предписано быть ровной и в унисон звучать богам,

      Но не тревожить чуткий слух мильонами иголок!

      Где ритма выдержка в творении твоем?

      Одежды жизни где, расстегнутые настежь правдой?

      Безумию предавшись темной ночью, светлым днем,

      Пером орудуешь в бумаге, словно алебардой.»

      Допив бокал и вновь наполнив,

      Второй поэт сидел с улыбкой,

      В тарелке мясо ковыряя вилкой,

      О чем-то размышлял и вскоре,

      Поэта первого ответом удостоил,

      Такие речи заглаголив:

      «Ах, кто бы ведать мог глубины моей мысли,

      Где нет оков и граней, где строки на бумаге парят, как птицы,

      Не нужно много знать, чтоб понимать природу жизни,

      Я был и буду против рамок стихотворного убийцы.

      Полет свободы, вот, что достоверно важно,

      Гряда немыслимых, но собственных идей и мнений,

      А мудрецы, впитав в себя законы, что ранний из поэтов выдумал однажды,

      Увы не зрят в ограничения составов преступлений.»

      Прошли часы. В пустых бокалах,

      Плескался только воздух,

      И пальцы совершали отстук,

      По деревянному столу,

      От невозможности прийти к тому,

      К чему ведут все споры в глубине стаканов.

      Вот полночь пробили часы,

      Как вдруг меняется картина,

      Из-за стола встает мужчина,

      И в сторону двери идет,

      Изящный сделав поворот,

      Промолвил он из темноты:

      «Я. господа, вполне достиг

Скачать книгу