Скачать книгу

ответил Александр, пожал машинально руку Сергею и продолжил мысль: – А, помнишь, Юрец, как мы сдвигали столы в буфете на вокзале, и пили «на спор» жигулёвское пиво?

      – Помню, помню, Санёк, как же. И тебя помню как «Пиринского» за пристрастие к болгарским сигаретам. Кстати, как твоё отчество, ведь ты с виду теперь такой солидный?

      В самом деле, куда исчезли юношеская худоба и угловатость того парня? Перед нами предстал импозантный интеллигентный мужчина, в голосе которого чувствовалась уверенная интонация. А узнал я его только благодаря своей «памяти на лица».

      – Сильвестрович – моё отчество. Только к чему это? Пусть будет так, как было. Ты для меня Юрец, а я дли тебя Сашка Пиринский. Хоть так окунёмся в прошлое.

      Тут мы с Серёжей вытащили из тумбочки свой не хитрый провиант, и началось застолье…

      – Саша, а ведь я тоже служил в армии, – поведал я о себе. – Только тебя призвали сразу, а мне давали отсрочку до тех пор, пока я не женился. А как только это произошло, через два месяца меня, молодожёна, и забрали. Служил в Московском военном округе в танковых войсках. А ты куда попал?

      – Я служил в войсках МВД на Украине.

      – Надо же? – удивился я, – я-то молил бога, чтобы забрали хоть куда, только не в МВД.

      – Это почему же?

      – Предвзятость была. Не хотел охранять заключённых: почему-то казалось, что могу там совершить непоправимую оплошность – довериться зеку и залететь по наивной простоте в какую-нибудь страшную историю.

      – Да нет, Юрец, особо бояться нечего, если ты контролируешь себя. А потом, я ведь не заключённых конвоировал, а так, на складском объекте в карауле стоял. Служба прошла относительно спокойно. Только тоска была страшная. Ведь мы геологи, сами знаете, люди свободолюбивые. А там эти старшины, да ещё дедовщина. Спасло то, что нас на объекте было мало, и мы сдружились. Поначалу, конечно, было тяжко от унижений, а потом всё нормализовалось. Наверное, просто повезло.

      – Ну, и где ты побывал? А то ведь об армии мы можем говорить бесконечно, как никак отдано три года жизни. Я, например, только о том сожалел, что лучшие годы уходят, а мне хотелось учиться и жить творчески полноценно. Время не имело бы значения, если знать, что тебе отпущено много лет жизни.

      – Ну, ты, Юрец, по-прежнему философ. Творчества в армии захотел и полноценной жизни. Стихи-то пишешь? Не оставил свою прихоть юности? Помню, строчки из твоей «Романтики»: Нам говорят: «Долой романтику! –

      Вы в грубых сапогах и ватниках.

      От пота горького и холода

      Не до романтики геологам!»

      – Если дальше не знаешь, Саша, могу и напомнить, время у нас теперь есть:

      Твердят, мечтою не живущие,

      Что все мы грешные, сивушные

      И что в любви непостоянные,

      И даже хуже – окаянные.

      – Помню, помню, – сказал Саша, и продолжил:

      Твердят! А у ручья прохладного

      Рассвет зари встречает жадно

      Лихая девушка раскосая,

      На скакуне, летя по росам.

      – Надо

Скачать книгу