Майами в Туркестане - Юрий Вячеславович Назаров

Скачать книгу

форму. Что не трудно или зазорно. Писать требовалось фамилию, инициалы, номер военника и порядок номера роты. «Писать» – косноязычно, правдивее – «травить»: макаешь спичку в концентрированный раствор хлорки и мелким штришком выводишь символ. Быстро сохнущая хлорка вытравливает подкладку до белизны пшеничной крупчатки, контрастируя на внутренней стороне униформы до полного износа. Никакая стирка такую надпись не уничтожает. Если в спешке учебной тревоги спутаешь, натянув чужое – огреха невелика! Позже легко можешь найти даже пропажу, когда твоё исподнее прихватят отнюдь непреднамеренно. Было порой такое воровство, осмелюсь доложить, и довольно часто…

      Премудрость травления преподал Бояркин. Пиваваренок шнырял по одному ему известным делам, забегая в бытовку малость продохнуть, по всей видимости, и поделиться тонкостями пришпиливания гигиенической прослойки ткани на вороте гимнастёрки. Ситец складывается в два-три слоя и наживуливается по длине ворота крупным стежком. Такую доработку ворота практиковали для защиты шеи от опрелостей или воспалений кожи, получаемых от вечно замусоленного потожировыми фракциями подворотничка. Подшиву часто меняли и ежедневно стирали – за день её могли ухайдакать на выброс....

      Искусством мелкой смётки солдат овладевал с недели до месяца борьбы с иглой. Набив руку, действие нарастало привычкой, подшиве уделялись считанные минуты. К концу учебки бойцы шпилили материю столь искусно, что стежка снаружи и ужима не было видно – ровная без признака шитья полоска. Отработанный подворотничок просто так не выбрасывали, и чаще всего применяли для глянцовки навакшенных кирзачей – всё в дело…

      В первую очередь начальство смотрит сапоги: упрёк, если не чищены, стёрт каблук, портянка не заправлена в голенище! Мотать портянки не умели многие городские – этой премудростью я был не в их числе, хотя числился горожанином. Моя старшая родня мужского пола служила в армиях солдатами, большинством жили в деревнях, были печниками, плотниками и на мышей охотниками, потому сапоги таскали не снимая. Можно сказать, спали в них, зело по нетрезвой лавочке… Оставаясь и в мирное время как на войне. Мужики прекрасно понимали, за пределами городской черты лучше нет «русских носков». Прадеды крутили онучи под лапотки, деды обмотки, я же сызмальства наблюдал, как отец опутывал голеностоп суконкой, как её берёг, стирал, сушил. Не совсем, как требовалось в армии, но смысл один – ноги сберечь. Этот опыт я и применял…

      Портянку не скомкаешь и в туфлю не сунешь как носок вонючий. Сушили естественным проветриванием: мотали вокруг голенищ, и оставляли на ночь возле табурета. Есть в армейском быту такое понимание: сапоги надо готовить с вечера, чтобы утром надевать на свежую голову…

      Намотка портянок премудрость невеликая, отнесись халатно – ноги собьёшь в кровь, не заметишь как. Мозоли и прочие панариции – в Азии это встряска для северного иммунитета. Иная ссадина быстро зарастает, однако чаще набухать или

Скачать книгу